Александра Глухова, доктор политических наук, профессор Воронежского госуниверситета Проблема миграции выдвинулась в последнее время на первые полосы различных изданий, стала камнем преткновения в политической борьбе правых и левых партий, сторонников сохранения открытости европейских обществ и ее яростных противников.

Масштабные потоки мигрантов из стран Ближнего и Среднего Востока – от Туниса до Афганистана – застали врасплох лидеров европейских стран, чиновников Евросоюза. Понятное человеческое сочувствие к несчастным, решившимся пересечь море на утлых суденышках, подвергнувшим риску своих родных и близких столкнулось с потоком резкой критики, неподдельного злорадства по адресу «толерантности», а то и откровенных провокаций, выставляющих беженцев в качестве прямой угрозы сложившемуся на Западе цивилизованному порядку.

Слов нет, акцент на правах человека, а не гражданина, на правах интегрирующихся в Европу иностранцев, но не на их обязанностях перед принимающей страной вышел европейским политикам боком. Однако ситуация поправимая, еще не поздно извлечь уроки и поправить дело.

Труднее объяснить причины нового массового «переселения народов». Является ли оно серьезной угрозой, и касается ли эта угроза только Запада? Стоит ли России потирать руки, следуя давней привычке радоваться неудачам других, или же пришло время самой серьезно задуматься над происходящим?

На мой взгляд, такое время пришло, и разговор предстоит трудный.

К числу основных причин, вызвавших последний поток мигрантов, обычно относят политическую нестабильность, порожденную внутренними конфликтами (часто – в форме гражданских войн), деятельность террористических группировок, приводящих в ужас местное население.

Все это верно, однако не объясняет всей картины происходящего, по крайней мере, не называет глубинные причины роста такой нестабильности. А ее истоки коренятся в соприкосновении нового и старого, современного и традиционного, усугубленного масштабными демографическими трансформациями как очень важной частью этого потока стремительных и глубоких перемен. Тем самым возникает острый конфликт, кризис идентичности, культурный раскол, появление фанатичных сторонников нового и не менее фанатичных защитников старого. Иными словами, страна оказывается в состоянии болезненной и трудно преодолимой ломки.

Перемены – в том числе и демографические – происходят в обществах, которые уже в той или иной степени затронуты модернизацией, пришли в движение, начали отход от патриархальности, двинулись из деревни в город. В них разрастаются промежуточные, маргинальные социальные слои, полусельские, полугородские, к тому же еще и полуобразованные, переживающие кризис и раздвоение собственной культурной идентичности. Миллионы мужчин и женщин разочаровались в старых нормах жизни, но они еще не готовы полностью принять новые, они находятся на распутье.

Отсутствие твердой почвы под ногами делает их очень восприимчивыми к упрощенным «фундаменталистским» идеям, помогающим, как им кажется, избавиться от культурной раздвоенности и вновь обрести свое «я».

Но ситуация осложняется еще одним демографическим обстоятельством: население большинства развивающихся стран очень молодо. Для справки: так называемый медианный возраст в современной Сирии составляет 21 год. Это означает, что половина населения страны моложе 21 года, другая половина – старше.

Очевидно, что огромное количество молодых людей, подростков, почти детей, полуобразованных, а то и вовсе необразованных, не видящих перспективы, вырастающих в бедных, маргинализующихся обществах, легко поддается манипулированию, управлению с помощью броских лозунгов, рассчитанных не на понимание, а на слепую веру. Нужно еще принять во внимание высокую демографическую динамику этих обществ, то есть стремительно растущую рождаемость при известном снижении смертности – как следствию развития современной медицины – что делает проблему поистине глобальной.

Однако защитники старого обычно не признают внутреннюю природу этого конфликта, пытаясь найти его истоки во внешнем заговоре, в деятельности иностранных агентов, в заразе, занесенной извне, приводит к формированию образа ненавистного внешнего врага, в роли которого неизменно выступает Запад, но не как географическая категория, а как символ всего современного, ненавистного и подлежащего уничтожению, в том числе и физическому.

Показательно, что одна из наиболее кровавых террористических группировок, действующая в Нигерии и присягнувшая недавно на верность запрещенной в России террористической организации «Исламское государство», называется «Боку харам», что в буквальном переводе означает «западное образование греховно». Недавно боевики этой организации осуществили очередной кровавый теракт, жертвой которого стали женщины и дети.

В период агонии традиционализма защита традиционных ценностей от внешнего врага обладает огромным мобилизационным потенциалом, который обычно тем более востребован, чем больше в обществе нерешенных экономических и социальных проблем. А в бедных странах, с быстро растущим населением таких проблем более чем достаточно. Отсюда радикализация широких социальных слоев, причем в странах, где половина населения моложе 20 лет.

Неудивительно, что в регионах преобладания ислама террористические группировки облачаются в исламские одежды. Вместе с тем истоки терроризма не следует сводить только к исламу.

Зверства так называемых «красных кхмеров» в Камбодже в 1970-е годы по степени жестокости не уступают террористам запрещённой в России организации ИГИЛ, а то и превосходят их, хотя они не были мусульманами, но так же, как современные фундаменталисты, ненавидели Запад. А вот медианный возраст жителей Камбоджи, когда там развертывались полпотовские зверства, составлял 17 – 18 лет.

Какое отношение сказанное имеет к России? Прямое: медианный возраст в России – 39 лет, то есть население гораздо старше, чем у соседей, расположенных южнее российских границ. Средний россиянин – небогатый человек, но Россия – страна, богатая территорией, большим количеством неиспользованных сельскохозяйственных земель, пресной воды и т. д.

И это все ресурсы, которых в мире катастрофически не хватает. Есть ли надежные гарантии того, что тот же Китай, чрезвычайно нуждающийся и в пресной воде, и в свободных территориях, в один прекрасный (для него) день не попросит с ним поделиться по принципу: вода – божий дар, который не может принадлежать одной стране? Полагаю, что таких гарантий нет. Есть у нас и другие природные ресурсы, которые также могут кому-то понравиться.

Государствами, принадлежащими к глобальному большинству, то есть имеющими высокую демографическую динамику, большой удельный вес молодого населения, серьезные социально-экономические проблемы Россия воспринимается как обеспеченная страна, принадлежащая к глобальному меньшинству. Поэтому и к ней могут быть предъявлены соответствующие претензии, но не с Запада, а с Юга, из Азии. Там же вызревают многие серьезные проблемы, с которыми наша страна может столкнуться в недалеком будущем. Оттуда, а не только с Ближнего Востока, доносятся первые раскаты возможного будущего грома, именуемого терроризмом. И здесь впору не потирать с удовлетворением руки, а совместно с Западом продумывать ответы на дерзкие вызовы мирового зла.

Источник: газета «Коммуна», №10 (26550) | Пятница, 5 февраля 2016 года

Подробнее читайте на communa.ru ...

26 +