2017-4-11 19:54 |
Социум Продолжая разговор об уникальности российской бедности, «Коммуна» попросила высказаться на эту тему воронежских учёных – политологов и социологов. Вместе с колумнистом нашей газеты – доктором политических наук, профессором ВГУ Александрой Глуховой в обсуждении проблемы приняли участие кандидат социологических наук, доцент ВГУ Александр Довейко и преподаватель кафедры социологии и политологии Елена Литинская.
– То, что в стране четверть века назад изменилась модель политического устройства, напрямую повлияло на проблему бедности, – начала разговор Александра Глухова. – На смену советской уравнительной системе пришёл рынок, где каждый якобы мог самостоятельно зарабатывать себе на жизнь столько, сколько сочтёт нужным. Экономика менялась грубо, жестко и беспощадно. Слом старой модели привёл к нищете целые категории населения, включая бюджетников, работников оборонной отрасли и т. д.
На картошку заработал, на лекарства денег нет
Как отметила Александра Глухова, любое общество при переходе к рыночной модели экономики проходит этап резкой дифференциации доходов. Это нужно, чтобы оно «развязало инициативу» и начало развиваться по законам рынка. Чем фиксируется завершение такого периода? Сокращением разрыва между полюсами богатства и бедности. Почему так происходит? Потому что начинает расти средний класс, а следовательно, общество выздоравливает и страна вступает на новые рельсы.
– Это очевидно, если обратиться к опыту бывших социалистических стран, – отметила Александра Глухова. – Беда нашей модели в том, что спустя четверть века после начала движения к рынку у нас разрыв между доходами десяти процентов сверхбогатых и десяти процентами бедных (так называемый децильный коэффициент)– шестнадцатикратный (а по неофициальным данным, в два раза больше!).
Александра Глухова.
– В реальной жизни основной параметр, который задаёт границу бедности, – прожиточный минимум, – подчеркнул Александр Довейко. – По данным социологов, в России за чертой бедности находится около 25 процентов населения. А уникальность российской бедности (по словам вице-премьера Ольги Голодец) связана с тем, что наши бедные – люди, имеющие работу, но вместе с тем получающие мизерные зарплаты, не дотягивающие до прожиточного минимума. Конечно, по сравнению с «лихими девяностыми» доходы россиян ощутимо продвинулись. Но всё равно отстают…
Елена Литинская.
– Бедность – категория разнородная, – заметила Елена Литинская. – Её ядро составляют бедные в полном смысле этого слова. Вокруг ядра образуются полюса: малообеспеченные и нищие. Уникальность, заявленная Ольгой Голодец, также и в том, что ряды бедных регулярно пополняют высококвалифицированные специалисты, получающие низкую зарплату. Человек с высшим образованием на Западе не будет бедным. В России бюджетники – бедные по определению. К слову, 40 процентов нищих, о которых говорила вице-премьер, – показатель относительный. Если отталкиваться от прожиточного минимума, то цифра получится совсем другая. А если внимательно рассмотреть содержимое потребительской корзины, мы увидим, что она наполовину состоит из продуктов питания. Дневной рацион россиянина – 180 граммов картофеля, 200 граммов хлеба, 180 граммов мяса, немного молочной продукции и совсем мало овощей и фруктов. Вместе с тем расходы на культуру – книги, походы в кино, театры, на выставки – в корзину заложены минимальные. А расходов на отпуск в её структуре не предусмотрено вовсе.
– Кстати, в корзине не учтены расходы на медицину, которая становится по большей части платной, а также и на дорогостоящие лекарства, – заметил Александр Довейко.
Чтобы нищета не заела
Картины бедности в разных регионах России сильно различаются. У нас в Воронежской области по сравнению со столичным регионом оплата труда гораздо ниже. Тот же преподаватель вуза в Воронеже получает около 20 тысяч рублей, а в Москве не меньше 80 тысяч рублей. Существует и неравномерность в оплате по отраслям. Наиболее высокие заработные платы в финансовом и строительном секторах. А самые низкие – в сельском хозяйстве. Жалкое существование влачат бюджетники: медицина, образование и культура.
– Люди у власти объясняют бедность так: у нас низкая производительность труда, и она в разы отстаёт от Европы и Америки, – обозначил официальную точку зрения Александр Довейко. – Как быть? Первый путь – повышать оплату труда и создавать условия для роста производительности труда. А можно, конечно, говорить: «Сначала повысьте производительность труда, а потом мы посмотрим, насколько сможем вам повысить оплату». Всё это связано с разными моделями управленческой культуры. У нас она носит репрессивный характер: метод кнута превалирует над методом пряника.
Александр Довейко.
Наблюдается парадоксальная вещь: значительная часть наших соотечественников, располагающих минимальными доходами, искренне считает себя «середняками». Происходит привыкание к бедности. Хватает на еду – и всё нормально. А отпуск можно провести и на грядках дачного участка…
– Отсюда и так называемая огородная экономика, к которой традиционно тяготеют пожилые люди, – продолжил наш собеседник. – В это время молодые трудятся в общественном секторе. А затем внутри одной семьи поколения обмениваются разного вида ресурсами. Такую структуру экономики не поймёт ни один немец, американец или француз.
– Экономный подход тесно связан с культурой социализма, – подчеркнула Елена Литинская. – Она предполагала стратегию выживания. А защищать интересы людей должно было государство. У многих современных бедных те же взгляды: «Государство нам должно». Нет активной стратегии выживания. В лучшем случае народ спасает межсемейная солидарность – помощь родственников.
Происходит привыкание к бедности. Хватает на еду – и всё нормально. А отпуск можно провести и на грядках дачного участка…
На классический русский вопрос «Что делать?» специалисты единодушно ответили: для преодоления традиционной и новой бедности необходимы совсем другие государственные программы, поддерживающие людей. Пришло время делать их пересмотр. Что касается самих россиян, то им стоит внимательнее отнестись к статьям доходов и расходов. И, конечно, искать пути выхода из бедности в освоении новых специальностей, переобучении и т. п. По словам участников разговора, проблемой может стать исключение людей с минимальными доходами из социальных институтов. Речь идёт о том, что зачастую бедные ощущают себя на периферии. С ними никто не хочет иметь дела, подсознательно ждут просьб и жалоб.
– Но государству и обществу придётся в любом случае обратить внимание на проблему бедности, – подытожила Александра Глухова. – Многократный разрыв в доходах различных социальных слоев – тревожный симптом. Научно обосновано: даже четырёхкратный разрыв опасен для стабильности общества. И мы уже видим выбросы негатива: дальнобойщики протестуют против системы «Платон». Есть масса скрытых форм протеста: маргинальный образ жизни, алкоголизм, наркозависимость. Сегодня за минимальную оплату труда в России работают около пяти миллионов человек. В то же время бюджет страны опустел из-за того, что в связи с санкциями нет инвестиций, нет былых доходов от нефти и газа. В надежде поправить ситуацию государство делает попытки залезть в карман граждан. Конфликт налицо. Настало время уходить от бессмысленных ток-шоу, обсуждающих личную жизнь популярных певцов, увидеть настоящие проблемы и начать о них хотя бы говорить. Это поможет понять, что в реальности волнует людей. Общество не может быть спокойно, если огромное количество людей находится на обочине жизни, в маргинальном состоянии, не имея никаких шансов на достойное будущее.
Записала Наталья Столповская
Справка «Коммуны»
По данным Росстата, 75 процентов наёмных работников предприятий и организаций находится у черты бедности. Ее основной критерий – прожиточный минимум трудоспособного населения: стоимость набора продуктов и услуг, минимально необходимых для выживания. В 2016 году она составила 10 722 рубля в месяц. Заработок на уровне прожиточного минимума – грань между бедностью и нищетой. Зарабатывающий 1–2 минимума – бедняк, способный лишь прокормить себя и (при двух минимумах) члена семьи. Зарабатывающий меньше переходит в категорию нищих: заработок не обеспечивает простого воспроизводства его рабочей силы. Исходя из этого критерия 10,7 процента работников – нищие, еще 27,5 процента – бедные, у 37 процентов заработок выше черты бедности, у 12,7 процента он обеспечивает стандарт потребления среднего класса.
Источник: газета «Коммуна», | №28 (26672) | Вторник, 11 апреля 2017 года
.
Подробнее читайте на communa.ru ...
