Судьба Обращение к Иосифу Виссарионовичу Сталину позволило бойцу Красной Армии вернуть своё имя Репьёвского учителя Николая Мироновича Кравцова знал в райцентре и стар и мал. Не в одно поколение репьёвцев вложил он вместе с крепостью знаний и уроки справедливости, доброты, неприятия зла.

В свою бытность школяром знавал его и я. Чёрные, с сединой, аккуратно зачёсанные волосы. Несвойственная учителю начальных классов явно военная выправка. И неизменный, тщательно отутюженный полувоенный френч – то светлый летом, то защитного цвета по осени.

Николай Кардашов

Репьёвский район, Воронежская область

И никто в ту пору не знал, какой отчаянно трудной была фронтовая судьба Мироныча. Рассказал о ней недавно землякам в репьёвской «районке» местный краевед Виктор Казбанов. Поведал со ссылкой на документальную повесть воронежского писателя Ивана Сидельникова. Называется та повесть «С повинной». С трудом отыскал её в библиотеке. И болью жестокого времени повеяло с её страниц. И горькая досада проникла в душу: знай мы, тогдашние ученики Николая Мироновича, его судьбу-дорогу, и судьбы многих из нас стали бы куда выносливее к ударам жизни. Было на примере учителя чему поучиться.

…Май 42-го. Окончивший с отличием Рязанское пехотное училище старший лейтенант Николай Кравцов в должности начальника учебной части батальона преподавал суворовскую науку побеждать курсантам Лепельского военного училища, эвакуированного в Череповец. Вместе с другими офицерами рвался на фронт. Но… «нам и думать о нём запретили, поставив задачу готовить командирские кадры. Были среди нас и такие людишки, которые собственную утробу ценили выше чести, совести и долга…». Среди таких «людишек» оказался непосредственный начальник Кравцова Глотов и офицер Особого отдела Стряпухин – подгрызали курсантский паёк, воровали продукты из солдатской столовой. На предупреждение Кравцова мародёры пригрозили: «Запомни: кто станет на нашем пути, рога обломаем».

И обломали. Через две недели предъявили обвинение: статья 58, пункт десять, часть вторая. Свою вину, вменённую ему военным трибуналом, что «среди личного состава училища Кравцов проводил пораженческую агитацию, восхвалял немецко-фашистскую армию и противодействовал мероприятиям партии и правительства по разгрому врага», офицер не признал и был приговорён к 10 годам лишения свободы и пяти годам поражения в правах.

А 25 ноября сорок второго «враг народа» Николай Кравцов совершает побег из лагеря на Урале, чтобы на фронте сражаться за Родину. Через неделю скитаний по заснеженной тайге беглец вышел к железнодорожной станции Лежа под Вологдой и сдался милиционеру, выдав себя за Ивана Дмитриевича Косаренко – своего репьёвского соседа, пропавшего без вести. И вновь трибунал приговорил повинившегося «дезертира Косаренко» к 10 годам лишения свободы, но отсрочил приговор и направил в штрафной батальон на Карельский фронт. В сентябре сорок третьего отважного пулемётчика Косаренко как искупившего вину перед Родиной перевели из штрафной роты в обычную стрелковую. О его подвигах рассказывала дивизионная газета «За разгром врага», а командование представило к боевому ордену.

«Нет, – рассказывает горькую повесть Кравцова-Косаренко писатель Иван Сидельников, – он нисколько не жалел о том, что бежал из Приуралья, где над головой ни пуль, ни снарядов – мучительной для него была лишь мысль о том, что, воюя под чужим именем, будто крадёт… свой гражданский долг защищать Отечество. Не хотелось мириться со смертью под чужим именем». В одну из таких тяжёлых минут Николай достал из вещмешка помятую тетрадку, карандаш и начал торопливо писать: «Москва. Кремль. Товарищу Сталину. Дорогой Иосиф Виссарионович! К Вам обращается рядовой боец Красной Армии, фронтовик… Очень прошу вызвать меня в Москву. Я расскажу Вам обо всём том, что меня мучает и мешает в полную силу драться с фашистами. Поверьте мне, судьба моя очень непростая, но в душе я остался таким же, как и был, когда в кармане моей гимнастёрки лежал партийный билет…».

И отчаянного солдата вызвали. Уже на четвёртый день. Но не в Москву, а в штаб дивизии. И не к Сталину, а к оперуполномоченному Особого отдела «Смерш» старшему лейтенанту Семирекову, который и помог Кравцову стать самим собой.

У моего учителя сохранился документ, в котором чётко и ясно обозначено: «Учитывая патриотическое поведение Кравцова на фронте… на основании ст. 8 УК РСФСР… от отбытия дальнейшего наказания освободить и восстановить в воинском звании».

А в январе 1963 года решением Военной коллегии Верховного суда РСФСР Николай Миронович Кравцов был полностью реабилитирован и восстановлен в рядах КПСС.

Источник: газета «Коммуна», №27 (26567) | Вторник, 5 апреля 2016 года

Подробнее читайте на communa.ru ...

37 +