фото показано с : communa.ru

Штрихи к портрету Встреча наша с Татьяной Бабенковой состоялась, когда она прилетела из Минска сыграть «Грозу», а на следующее утро улетала в Санкт-Петербург на премьеру своего первого полнометражного фильма «Один день лета» режиссёра Александра Игудина.

Вот такая более чем насыщенная жизнь. И это всего за пять лет после окончания института.

Людмила РОМАНОВА,

театровед

– Ты мечтала о чем-нибудь подобном, когда училась? – начинаю с вопроса наш разговор с Татьяной.

– Я и в институте-то случайно очутилась. Я должна была стать государственным муниципальным управленцем, поступила на экономфак, потом сбежала оттуда в музыкальный колледж на отделение фортепиано, а потом даже сама не помню, как пришла в институт искусств к Сергею Александровичу Надточиеву. Я и в театре-то до института ни разу не была – настолько далека от этого была моя семья. Почти ничего не читала, не знала даже, кто такой Станиславский. Поэтому все начинала с нуля, но мне было так интересно учиться! Какой-то другой мир открылся передо мной… Поэтому мечтать мне было некогда.

– Помнится, что на выпускных спектаклях ты вроде ничем не удивила. Как получилось, что тебя пригласил в свой театр Михаил Бычков?

– Когда я еще училась, меня неожиданно вызвали в Камерный попробоваться на роль Полины в «Доходном месте» вместо актрисы, ушедшей в декрет. Но ничего не получилось. Михаил Владимирович сказал, что я скорее Юлинька, чем Полина. Помню, я очень обиделась. И поэтому, когда через год меня вновь позвали, то пошла неохотно. Да и предложенная роль – Суенита в «14 красных избушках» Андрея Платонова – привела меня просто в ужас. Я ничего не поняла в пьесе и решила во всем довериться режиссеру. Так что моя Суенита целиком и полностью – создание Михаила Бычкова.

ДОСЬЕ «КОММУНЫ»

Фото предоставлено Камерным театром.

Татьяна Бабенкова – актриса Воронежского Камерного театра, выпускница Воронежского института искусств, дважды лауреат областного конкурса «Браво!» за роли Сони в «Дяде Ване» А. Чехова и Катерины в «Грозе» А. Островского, номинант «Золотой маски» за эти же роли. Снялась уже в двух сериалах – «Полицейский с Рублевки» и «Вольная грамота», сейчас снимается в третьем – в Белоруссии.

– Да, «14 красных избушек» особой удачей не назовешь. Хотя там у тебя были очень хорошие сцены – когда ты встречаешь мужа, например, такая нежная, трепетная. Но в целом спектаклю не хватило эпичности и трагедийного размаха. Я вот видела легендарный спектакль Александра Дзекуна в Саратове – там Наталья Мерц превосходно играла Суениту. Там был такой мощный финал – она с умершим от голода ребенком на руках сидит, засыпаемая долгожданным зерном, а сына уже не накормить. . .

– Возможно. Но все равно драматургия Андрея Платонова кажется мне какой-то сконструированной, умозрительной. А я люблю чувства, открытые эмоции… Кстати, а Полину я все-таки потом сыграла – взяла реванш.

– А после Суениты была…

– «Дворянка» в «Дне города». Вы знаете, конечно, как этот спектакль создавался. Каждый актер должен был сам найти себе персонажа, записать его рассказ о себе, а потом принести режиссеру свой материал. Ну, а режиссер отбирал и компоновал.

– «Дворянка» вышла у тебя очень яркой. Кажется, что роль сделана на одном дыхании. А какие-то трудности с её созданием приходилось преодолевать?

– Самой трудной для меня оказалась ненормативная лексика, то есть мат. Понимаете, у меня очень строгие родители. В жизни никогда не ругаюсь матом, а тут… Сначала как-то отворачивалась, невнятно произносила, но Бычков быстро призвал к порядку.

– Ну, у тебя очень лихо получилось. И при этом она так обаятельна. Девушка без комплексов.

– Это всего лишь роль. Потом у меня оказалось два ввода и сразу – Соня в «Дяде Ване». Работа шла очень трудно. Никак не могла понять задачу, которую ставил передо мной режиссер. Кто моя Соня? Както в отчаянии, сидя перед зеркалом в гримерке, я прилизала волосы и надела очки. И когда вот так вышла на сцену, что-то сразу сдвинулось. А потом еще красная шапка…

– Твоя Соня – юродивая. Михаил Бычков очень жестко обошелся с чеховскими персонажами, лишив их интеллигентности. В каждом, на современный манер, выделена только одна черта, зачастую не лучшая, она и играется. Мне такой подход не близок, хотя отдаю должное цельности и последовательности замысла. Его воплощают все участники, но ты – подлинный нерв спектакля. Это по-настоящему виртуозная работа. Девушка, несущая в себе любовь, готовая всю себя подарить любимому человеку, кто она по нынешним понятиям? Конечно, юродивая. После спектакля остается очень тяжелое чувство. Но, я думаю, режиссер этого и добивался.

– Что же вы тогда скажете о «Грозе»? – «Гроза» овеяна подлинным духом трагедии. Это очень горький спектакль о том, что в России ничего не меняется. Царство патриархального уклада! Замечательно, что действие перенесено в середину ХХ века. Сто лет прошло, а у людей те же представления о жизни. Катерина твоя – комок нервов, она все время натыкается на острые углы. Ей физически невозможно жить в этой атмосфере. Нежная, хрупкая, трепещущая, любовь для нее – олицетворение свободы, которой она лишена. Некоторым зрителям твоя Катерина кажется излишне страстной – смешно! О чем же тогда эта история, как не о страсти? Причем тебе удалось наполнить её поэзией, каким-то языческим духом. Получился удивительный сплав! На сегодняшний день это твоя лучшая роль.

– А вас не смутило, что моя Катерина курит?

– Это, наверное, режиссер придумал?

– Нет, представьте себе, я! Причем в жизни я не курю. А тут, понимаете, мне показалось, что ей это помогает снять постоянное нервное напряжение. Один мой друг подарил мне репродукцию картины, где девушка курит, а в клубах дыма возникают перед ней различные видения, в том числе любовные. Так эту картинку я прикрепила к тексту роли, она мне реально помогает.

– К моему глубокому сожалению, я не увидела твою последнюю в сезоне работу – «Антигону» Ануя, так как актер Камиль Тукаев сломал ногу, и спектакль сейчас не идет. Помнишь, мы на семинаре по истории театра сравнивали Антигону Софокла и Антигону Ануя? В чем разница?

– Ну, Антигона Софокла уверена в своей правоте и идет на смерть осознанно. Моя же Антигона – девочка-подросток, рано лишившаяся отца, ей не хватает любви, и своим поступком она хочет привлечь к себе внимание.

Может, она до конца не верит, что дядя её казнит. Открытие, что можно пожертвовать близким человеком ради каких-то политических целей глубоко ранит её. Так я чувствую, но вам надо посмотреть спектакль.

– Я обязательно это сделаю, когда Камиль придет в норму. Теперь поговорим о сериалах. Я видела только «Вольную грамоту» – типичную сериальную продукцию. Она не идет ни в какое сравнение с твоими театральными работами. Хотя на экране ты смотришься великолепно. И играешь искренне, хотя, что там играть?

– Когда снимаюсь, я же не знаю, что получится. Для меня это работа, которую стараюсь выполнить как можно лучше. Сама поражена количеством предложений – ведь никаких усилий к этому не прилагала. Конечно, съемки сильно осложнили мне жизнь. В Воронеже теперь бываю раза два в месяц – играю спектакли. Конечно, устаю, выматываюсь. Но ведь зрителю нет дела до моей усталости или настроения – он заплатил деньги, он пожертвовал своим временем, чтобы увидеть – что? Уставшую, что-то бормочущую актрису? Нет, я не имею права снижать планку. Если и боюсь чего-то – это обмануть доверие зрителей. Это чувство ответственности иногда угнетает, но по-другому я не могу.

Источник: газета «Коммуна» | №82 (26829) | Вторник, 23 октября 2018 года

Подробнее читайте на communa.ru ...

77 +