фото показано с : communa.ru

Его жизнь была наполнена приключениями и путешествиями. В 20 лет он стал перевоспитывать беспризорников и набрался от них «блатной музыки». На собачьих упряжках разъезжал по Крайнему Северу, дружил с ненцами, изучая их язык и обычаи.

Потом занялся южно-русским фольклором, написал книги о поэтах Никитине и Кольцове.

По прозвищу «Ветка»

Он родился в Казани в благополучной семье служащих. Жили безбедно, растили четверых детей, а 7 декабря 1903 года на свет появился пятый ребёнок, которого назвали Славой. «По воспоминаниям родных, мой отец с малолетства был необычайно шустрым, – рассказывал мне сын Вячеслава Алексеевича – Евгений Вячеславович, профессор Белгородского пединститута. – Казалось, он ни минутки не сидел на месте. Бегал по комнатам, шумел, пытался старших вовлечь в свои игры. Как-то само собой получилось, что стали его называть «Веткой». Как ветка на дереве качается при малейшем ветерке, так и он беспрестанно был в движении».

Учился Слава хорошо. С отличием окончил курс наук начального училища, и его зачислили за казённый счёт в гимназию. Преподаватели сразу же заметили и отметили его способности к гуманитарным дисциплинам.

Время было бурное и неспокойное. В стране назревала революция. Задела она своим крылом и семейство Тонковых. «Старшая отцовская сестра дружила со студентом-революционером, – продолжал Евгений Вячеславович. – Однажды он попросил её спрятать запрещённую литературу. Никому не говоря, она задвинула себе под кровать объёмный свёрток с политическими прокламациями, брошюрами, книгами. Но, видно, «хвост» шёл за революционером и привёл в наш дом жандарма».

К счастью, никого из Тонковых не посадили, не сослали туда, куда обычно Макар телят не гоняет. Обошлось высылкой. Всю семью отправили в Арскую слободу под Казанью. Младшему из детей Тонковых, несмотря ни на что, всё-таки удалось с отличием окончить гимназию.

Воровскому языку учился у беспризорников

Революцию молодой Тонков принял сразу и безоговорочно. Вступил в комсомол, а следом его приняли в члены ЧОНа. Так назывались части особого назначения, созданные по указанию Феликса Дзержинского. Чоновцы боролись с бандитизмом. Но не только. Они, например, вылавливали на вокзалах, на чердаках, в подворотнях беспризорников и направляли их в колонии – в специальные детские учреждения.

Чоновцем, разыскивающим беспризорников, на первых порах был и Слава Тонков, но вскоре к нему стали обращаться не иначе как Вячеслав Алексеевич. Дело в том, что молодого человека назначили директором детской колонии. Континент – не позавидуешь. Тут вам и десятилетние профессиональные воры, и шестнадцатилетние рецидивисты, и просто попрошайки, и нищие, потерявшие в Гражданскую войну родных и близких.

«Отцу самому в то время было не больше двадцати лет, – рассказывал Евгений Вячеславович. – Но он как-то ухитрялся управляться с этой порой совершенно неуправляемой массой. Приходилось не воспитывать, а коренным образом перевоспитывать ребят. Видно, изначально в нём жил ещё и педагог».

Но кое-чего Тонков набрался и у беспризорников. Он записывал от них «блатную музыку» – жаргонные слова и выражения представителей преступной среды. И в 1930 году в Казани вышла его первая книга, озаглавленная «Опыт исследования воровского языка». В предисловии к изданию он отметил: «В воровской словарь я ввёл слова старых дореволюционных тюрем, исправительных домов, ночлежек, детских приёмников для правонарушителей и т. д. Большую же часть слов я собрал сам…». Словарь получил высокую оценку и среди учёных-филологов и среди тех, кому по роду службы приходилось каждодневно общаться с преступниками.

«Увезу тебя я в тундру…»

С окончанием Казанского пединститута завершилось у Тонкова и его директорствование в детской колонии. «Не знаю уж почему, отцу пришла в голову мысль переменить место жительства, – говорил Евгений Вячеславович. – И отправиться не куда-нибудь, а махнуть на Крайний Север. Он решил заняться изучением образа жизни, языка и фольклора ненцев. Из Москвы для начала направился в Архангельск. На вокзале ему нужно было закомпостировать билет, но не пойдёшь же в кассу со всем багажом. Случайно увидел двух женщин – потом оказалось, что это мать и дочь, – и попросил присмотреть за чемоданами. Когда вернулся, они разговорились. Оказалось, мать и дочь тоже направляются в Архангельскую область, на лесопольный завод. Там Мария, так звали девушку, должна была преподавать математику в школе рабочей молодёжи. Случайное знакомство оказалось судьбоносным. Вскоре молодые люди поженились».

С началом семейной жизни началась у Вячеслава Тонкова и научная работа. На оленях, на собачьих упряжках он объездил тундру вдоль и поперёк. Побывал на обоих островах Новой Земли, в малозаселённом Мезенском районе, в тундре полуострова Канин, даже поохотился на пушного зверя. Жил у оленеводов и охотников, со многими подружился. А вот от ненца Тыко Вылки записал большинство сказок. Через пять лет фольклорного материала набралось на целую книгу – «Ненецкие сказки», – которую издали в 1936 году. В предисловии к ней отмечается: «В книге собраны лучшие эпические произведения народного творчества, отражающие историческое прошлое, экономику, быт и мифологии ненецкого народа».

Тем временем у четы Тонковых подрастали сын и дочка. Дети, однако, стали часто болеть. Врачи настоятельно посоветовали родителям поменять место жительства. Тонковы выбрали Воронеж.

Никитин, Кольцов и фольклор

Первое, что предложили Тонкову в Воронеже, – возглавить Антирелигиозный музей, помещавшийся в одном из уцелевших храмов. Проработал он там недолго. Дому-музею поэта Ивана Никитина в тот момент требовался совмещающий в одном лице руководитель-хозяйственник и научный работник. Лучше кандидатуры, чем Тонкова, и быть не могло. Всего за год – с 1936-го по 1937-й – Вячеславу Николаевичу удалось собрать много нового для музейных экспозиций. Немалая часть материала легла в основу его кандидатской диссертации.

И вновь другое место работы – Воронежский пединститут, где он со временем станет доктором наук и профессором, много лет будет деканом филологического факультета, вступит в Союз писателей СССР. Здесь к нему придёт высокая награда страны – орден Ленина и присвоение звания Заслуженного деятеля науки РСФСР.

Но всё это – в будущем. Пока же – тяжёлые военные будни.

Вернувшись с институтом из эвакуации из города Уржум, что в Кировской области, Тонков со студентами находит возможность как можно чаще выезжать в фольклорные экспедиции. Старается из первых уст, сразу после освобождения от фашистов сёл и посёлков, записать частушки, сказки, песни, плачи, пословицы п поговорки, которые появились во время войны. А через два с половиной года в альманахе «Литературный Воронеж» появилась основополагающая статья Тонкова «Воронежский фольклор в годы Отечественной войны». За год до этого, в победном 1945-м, у него вышла книга «И. С. Никитин». Рецензент – всё тот же «Литературный Воронеж» – особо отметил, что «у автора есть подлинная привязанность к этой теме (к жизни и творчеству поэта. – прим. ред. ) и настойчивость в её разработке». Впоследствии книга ещё трижды будет переиздаваться в Москве и Воронеже.

Не меньше сил и знаний вложил Вячеслав Тонков и в книгу «А. В. Кольцов». Известный советский поэт Михаил Исаковский, с которым Вячеслав Алексеевич состоял в дружеских отношениях и в многолетней переписке, в одном из своих посланий так отозвался: «Дорогой Вячеслав Алексеевич, я давно получил дорогой для меня подарок: книгу «А. В. Кольцов», а ответить собрался только сейчас. Книга вышла хорошая…».

Все книги Вячеслава Тонкова вышли хорошие. До сих пор они в ходу. Не залёживаются на библиотечных полках.

.

Подробнее читайте на communa.ru ...

8 +