2018-1-18 19:26 |
Театр | Автора пьесы о Каренине герой интересует не как государственный деятель, а как человек Признаюсь, не без опаски шла я на новый спектакль Воронежского Камерного театра «Каренин» (пьеса Василия Сигарева по мотивам романа Льва Толстого «Анна Каренина»).
Ох, уж это «по мотивам»! Сколько раз подобные «мотивы» оказывались очень далеки от верности первоисточнику, а то и вовсе искажались. Что на сей раз?
Людмила РОМАНОВА,
театровед
К счастью, применительно к данному спектаклю мои опасения оказались напрасными. Драма «Каренин» написана как бы с точки зрения человека, сочувствующего обманутому мужу. Анна и Вронский там на обочине сюжета, Каренин на первом плане. Этот прием не нов в мировой драматургии. Вспомним пьесу «Брат Алеша» В. Розова, где развивается только линия одного из братьев Карамазовых. Широко известна также пьеса Т. Стоппарда «Розенкранц и Гильденстерн мертвы», излагающая события «Гамлета» с точки зрения невольных жертв этих событий. А Каренин именно жертва.
При чтении романа нетрудно заметить, что симпатии автора на стороне героини, а Каренин обрисован неприязненно. Одни эти пресловутые уши чего стоят! Да и в пользе его государственной деятельности Толстой как бы сомневается: он вообще сомневался в пользе многих государственных ведомств.
Сигарева же Каренин интересует не как государственный деятель, а как человек, у которого жизнь катилась по накатанному руслу, всё складывалось прекрасно: красавица-жена, сын, труд на пользу государства, карьерный рост – и вдруг катастрофа. Он не понимает: за что ему это? Ведь он же все делал как надо, как издавна предписано. И, главное – в соответствии со своими убеждениями. Если кто помнит, поворот отношения к Каренину был сделан уже в фильме Сергея Соловьева несколько лет назад, где эту роль сыграл Олег Янковский, чьё магнетическое обаяние придало образу положительный оттенок. Очень запомнился финал, где Каренин смотрит в окно на катающегося на коньках Сережу, а рядом с ним маленькая Аннушка – дочь Вронского и Анны. Такой финал мгновенно реабилитировал Каренина в глазах зрителя.
Сигарева же Каренин интересует не как государственный деятель, а как человек, у которого жизнь катилась по накатанному руслу, всё складывалось прекрасно: красавица-жена, сын, труд на пользу государства, карьерный рост – и вдруг катастрофа.
В подобном ключе играет в воронежском спектакле эту роль Юрий Овчинников. Его герой прежде всего добр и глубоко переживает свалившееся на него несчастье. Он его никак не заслужил. Одна из начальных сцен спектакля, когда к нему приходит графиня Лидия Ивановна, чтобы выразить сочувствие и поддержать - он отдаёт распоряжение сервировать чай и сыплет чуть ли не десять ложек сахара в маленькую чашку, с наигранным оживлением рассказывая о каких-то планах своего отдела в министерстве. Всё его поведение говорит о том, что он не готов, не хочет обсуждать свою драму с кем бы то ни было. Сдержанность – основной мотив образа. Но при внешней сдержанности – проникновенная глубина. Особенно впечатляет сцена прощения у постели умирающей Анны. Никаких внешних эффектов, а зритель чувствует: перелом произошел, он действительно от всего сердца простил. Подобный накал чувств при лаконизме выразительных средств дорогого стоит.
Сейчас в театре принято выделять в образе какую-то одну черту и демонстрировать её, лишая образ многогранности. Но режиссер спектакля Руслан Маликов каким-то чудом при минимализме внешнего рисунка сохраняет многогранность. После Овчинникова-Каренина те же качества демонстрирует Наталья Шевченко – Лидия Ивановна (не могу не порадоваться возвращению на сцену после тринадцатилетнего отсутствия этой замечательной артистки, одной из основательниц Камерного театра).
Её героиня одинаково убедительна и в религиозном ханжестве, и в ненависти к Анне, и в восхищении Алексеем Карениным, которому признается в любви, целомудренно краснея. Нет сарказма, нет осуждения – перед нами живой человек, понятный в своих слабостях.
Остальные образы романа даны эскизно, но обрисованы убедительно. Владислав Моргунов играет и Вронского, и Стиву Облонского и в каждом образе выделяет главное, давая как бы сгусток характера. Анна (Ирина Соболева, в прошлом тоже артистка Камерного, сейчас москвичка, приглашенная на роль) тоже дается через призму восприятия Каренина, но основа образа понятна. Остальные персонажи никак не выбиваются из общей картины и дают о себе убедительное представление.
Минимализм присутствует и в сценографии (художник Анастасия Фертик): через всю сцену помост, слева – зеркало в старинной раме, справа – окно с видом Петербурга – для меня образ вполне адекватный. Возникающие по ходу видеоизображения Алексея Бычкова (то сыплющийся снег, то пролетающие по экрану лошади в сцене скачек) удачно дополняют художественный образ спектакля.
Можно, конечно, долго и нудно рассуждать, какие линии романа не вошли в пьесу: отношения Долли и Стивы, Кити и Левина, да мало ли что еще. Огромный роман очень трудно вместить в спектакль. Пьеса Сигарева убедила, что можно пристально рассмотреть какуюто одну линию, и в ней, как в капле воды, возникнет отражение всего романа. А если добавить еще высокую культуру постановки, то и выйдет спектакль «Каренин», один из лучших в нынешнем театральном сезоне.
Сцена из спектакля «Каренин». Фото предоставлено Камерным театром.
Источник: газета «Коммуна» | №4 (26751) | Пятница, 19 января 2018 года
.
Подробнее читайте на communa.ru ...
