В минувшие выходные в польской столице прошёл саммит, то есть встреча на высшем уровне глав государств – членов Североатлантического альянса (НАТ О). Помимо двадцати восьми непосредственных участников альянса на саммите были замечены и представители государств, не входящих в него, в том числе государств постсоветского пространства – Украины, Грузии, Молдовы, Азербайджана и Армении.

Александра Глухова,

доктор политических наук, профессор

Воронежского государственного университета

Местом проведения столь представительной встречи стал стадион, наскоро приспособленный для приема трех с лишним десятков государств и правительств, а также сопровождавших их помощников, журналистов и т. д. Место проведения – Варшава – было обыграно некоторыми комментаторами, в том числе российскими, как горькое напоминание о том, что именно здесь когда-то был создан другой оборонительный блок – Варшавский договор, ключевую роль в котором играл СССР. Теперь восточноевропейские союзники последнего оказались союзниками, причем особенно настойчивыми, другого военно-политического блока.

Стоит напомнить, что исторические реминисценции – очень плохой и даже опасный союзник для трезвого политического анализа, а чувство оскорбленного достоинства, переходящее в жажду реванша – губительный мотив для урегулирования действительно опасной ситуации.

Нет нужды напоминать, как апелляции к историческим событиям далекой давности часто становились спусковым крючком для безответственных решений с катастрофическими последствиями.

Доказательством тому – две мировые войны, трагические последствия которых дают о себе знать до сих пор. Так неужели нет альтернативы безумным взаимным угрозам и авантюристическому балансированию на грани «холодной войны», грозящей перерасти в горячую?

В начале двухтысячных годов – по историческим меркам совсем недавно – со стороны российских официальных лиц звучали довольно неожиданные на тот момент заявления о том, что Россия тоже может вступить в НАТО и совместно крепить оборону от возможных террористических угроз с неспокойного Юга – из Афганистана, воинственного (на тот момент) Ирана, взрывоопасного Ближнего Востока и т. д. Возникали интересные совместные проекты, в том числе по терроризму и наркотрафику.

Сама аббревиатура – НАТО – по инерции советских времен вызывала тревогу и негативные ассоциации у большинства россиян, однако политики – сначала Александр Лебедь, затем Владимир Путин давали понять, что членство России в НАТО возможно, и даже желательно. В самих странах НАТО за четверть века после «холодной войны», маркированной падением Берлинской стены в 1989 году, оборонные расходы неуклонно сокращались, военное присутствие США в Европе уменьшилось с 300 тысяч до 60 тысяч. Казалось бы, позитивному процессу сокращения вооружений и росту доверия между бывшими соперниками нет альтернативы.

Однако, как это часто бывает с избыточным доверием к слишком оптимистичным сценариям, процесс пошел, но совсем в другом направлении, то есть вспять, и этот разворот был связан с украинским кризисом, а точнее – с присоединением Крыма к России и вооруженным конфликтом на Донбассе. Трактовка этого события российскими официальными лицами и их коллегами на Западе оказалась диаметрально противоположной.

С российской стороны акцент делался на том, что народное волеизъявление крымчан по поводу воссоединения с Россией не нуждается ни в международно-правовой легитимации, ни в урегулировании отношений с Украиной, частью которой Крым еще недавно являлся. Что же касается Донбасса, то это внутриукраинский конфликт, гражданская война, к которой Россия не имеет никакого отношения. С геополитической точки зрения присоединение Крыма трактуется как профилактическая мера: иначе в Крыму была бы база НАТО.

Запад дает упомянутым событиям совсем другое толкование, связанное с нарушением российской стороной международно-правовых норм, конституции Украины, ее территориальной целостности и вмешательством в ее внутренние дела посредством военно-политической поддержки сепаратизма на востоке страны. Младшие партнеры западных стран – Польша, страны Балтии – напуганы высказываниями некоторых российских ура-патриотов, оккупировавших центральные телеканалы и представляемых в качестве экспертов, таковыми не являющихся, о том, что повсеместно будут защищаться права русскоязычного населения. На днях с подобным же заявлением выступила спикер Совета Федерации РФ Валентина Матвиенко. Отсюда в той же Польше или Латвии сделали выводы о том, что и их ожидают события, подобные тем, что происходят на востоке Украины.

Насмешливые комментарии официального представителя МИД РФ Марии Захаровой по поводу неадекватности младших партнеров Запада вряд ли способствуют ослаблению или нивелированию этих страхов, но, напротив, лишь усиливают стремление заручиться военно-политической поддержкой старших партнеров под маркой защиты от российской угрозы.

В аналитических комментариях вновь зазвучало понятие «холодная война», но уже на новый лад. Генсек НАТО Йенс Столтенберг заявил о необходимости в будущем году увеличить оборонные бюджеты европейских членов и Канады на три процента, или на 8 миллиардов долларов. Сегодня большинство европейских стран не дотягивают до поставленной цели в два процента от ВВП. На данный же момент утроена численность сил реагирования НАТО (до 40 тысяч человек), организованы малые штабы в шести восточных странах альянса, способные управлять учениями и принимать подкрепления в случае необходимости.

Главным решением, принятым в Варшаве, стало размещение четырех многонациональных усиленных батальонов в каждой из стран Балтии и в Польше на основе ротации и обустройство там военных складов на случай прибытия кризисного подкрепления.

На саммите определились страны, которые возглавят батальоны. Латвийский батальон составят войска Канады, которая тем самым возвращается в Европу, уйдя из нее после «холодной войны»; немецкие войска возглавят батальон в Литве, британские — в Эстонии, американские — в Польше. Многонациональный состав батальонов рассматривается военными стратегами НАТО как стабилизирующий фактор.

Военные эксперты, сравнивая времена «холодной войны» между СССР и НАТО с нынешней ситуацией, отмечают, что она значительно хуже. Эпоха поздней «холодной войны» была лучше в том отношении, что стороны соблюдали правила и общались по «красному телефону». В те времена были придуманы и достаточно успешно функционировали многочисленные защитные механизмы. Сегодня эти механизмы забыты, а стороны вернулись к гораздо меньшей предсказуемости начала 1950-х годов. Эта непредсказуемость тогда обернулась Карибским кризисом, о возможных последствиях которого и сегодня говорят с замиранием сердца.

В связи со сложившейся ситуацией обеим сторонам критически необходимо продолжение работы Совета Россия—НАТО, несмотря на то, что сегодня у сторон нет положительной повестки дня, а противоположность позиций очевидна. Но и при наличии отрицательной повестки еще более необходимы контакты по поводу предотвращения недопустимого, непоправимого развития событий. Не так уж это и мало, если учесть, ЧТО нынче лежит на весах.

В среду, 13 июля, пришло сообщение о том, что по итогам заседания Совета Россия – НАТО сторонам не удалось сблизить позиции. Даты возможных дальнейших встреч будут определены дополнительно.

Источник: газета «Коммуна», №56 (26596) | Пятница, 15 июля 2016

Подробнее читайте на communa.ru ...

45 +