Избирательная кампания в России постепенно набирает обороты. Завершается этап сбора подписей и официальной регистрации кандидатов, обозначаются основные контуры их предвыборных программ, активизируются группы поддержки для придания происходящему публично-политического характера.

Александра Глухова,

доктор политических наук, профессор

Воронежского государственного университета

Наступает время политтехнологов, состязающихся в производстве наиболее привлекательного для избирателей электорального продукта, начиная от слоганов, соблазнительных обещаний и заканчивая митингами, шествиями либо какими-то иными оригинальными формами предвыборной активности, вроде погружений в холодную крещенскую воду.

Нельзя не отдать должное изобретательности советников, предлагающих вниманию общественности оригинальные программные продукты. Все они обладают завидным динамизмом, поскольку рекламируют ШАГИ: «123 трудных шага» у Ксении Собчак, «20 шагов» – у Павла Грудинина. Так и хочется воскликнуть: «Широко шагает наша оппозиция!» Благодаря ей благополучие страны находится в шаговой доступности! Однако не оставляют сомнения в том, что названные кандидаты действительно готовы всерьез бороться за власть и предлагать адекватные способы достижения поставленных целей.

Но шум и гам предвыборной интриги неожиданно разорвала серия трагедий, произошедших почти одновременно в ряде российских школ в Перми, Улан-Удэ и Челябинске. Все они разыгрывались по одному схожему сценарию: в Перми группа старшеклассников, вооруженных ножами, ворвалась в класс, в котором учительница занималась с младшими школьниками, и нанесла и ей, и нескольким четвероклассникам ножевые ранения. Внятных объяснений, почему и зачем это было сделано, от нападавших не последовало, что дало свободу разнообразным интерпретациям, к которым российская общественность обычно весьма расположена. Зазвучали обвинения в адрес учителей, которые учат не тому, чему надо; родителей, воспитавших таких отморозков; охранных служб, не сумевших обнаружить ножи и таким образом предотвратить преступление.

Однако больше всего обвинений звучало в адрес телевизионной повестки, в которой преобладают зарубежные боевики, прививающие нашим подросткам дурные манеры и преступные замыслы. В первую очередь эти нарекания были адресованы американской кинопродукции, поскольку в США в последние годы было немало случаев подобной же расправы учеников с учителями, одноклассниками, причем при помощи огнестрельного оружия, свободную продажу которого никак не удается запретить: мешает вторая поправка к Конституции. Иными словами, все худшее в нашей жизни появляется со стороны зловредного Запада, и приведенный случай – еще одно тому подтверждение.

При всем удобстве следования подобному ходу мыслей проблема выглядит куда серьезнее и опаснее для солидарного существования нашего общества, а еще больше – для его будущего. Речь ведь идет о поколении, на плечи которого скоро ляжет полноценная ответственность за судьбу страны.

Понятно, что не все представители этого поколения сплошь хулиганы и злодеи, однако одновременность поножовщины в нескольких российских школах говорит о том, что с этим поколением что-то неладно, и следует искать системную причину произошедшего сбоя в воспитании, а не ограничиваться пожарными мерами. Усиливать меры безопасности в школах, наверное, стоит, но полагать, что это единственное средство решения проблемы – все равно что лечить онкологию зеленкой или йодом. Школа есть средоточие всех сегодняшних российских проблем – и материальных, и духовных, и если оставить их за скобками рассмотрения, то страшные случаи повторения подростковой агрессии не заставят себя долго ждать. Тем более что при наличии современных электронных средств коммуникации, активного тиражирования собственных деяний в Интернете обеспечить синхронное осуществление задуманных агрессивных действий, усиленных эффектом подражания, для подростков не составляет особого труда.

Насилие через электронные средства коммуникации входит теперь в каждый дом, говорит напрямую с миллиардной аудиторией, и, благодаря привычности, становится развлечением.

Хотелось бы обратить внимание на два фактора, давно уже фиксируемых социологами в качестве причин формирующегося в обществе невротического состояния и стремительно нарастающей агрессивности. Первый фактор – социальная задавленность, бесправие и учителей, и учеников, бедность самого их существования. Сказанное, разумеется, не относится к элитным школам, в которых обучаются дети из состоятельных семей и где педагоги сталкиваются с иными трудностями. Однако в большинстве обычных российских школ, как в зеркале, отражаются все сегодняшние проблемы: существенное снижение доходов, падение уровня жизни, вынужденные ограничения во всем, даже в питании, для части учеников. Видимо, не надо объяснять, что такое положение вещей отнюдь не располагает к доброте и сердечности.

Отдельным фактором в этой связи выступает бесперспективность существования. Несмотря на шаги, анонсируемые кандидатами в президенты в своих предвыборных программах, большинство россиян обреченно констатируют, что ждать перемен к лучшему в ближайшие годы не приходится. Из отсутствия перспективы рождается страх потерять последнее: работу, средства к существованию и т. д. А страх рождает агрессию, вымещаемую на тех, кто слабее, и часто немотивированную. Напрасно некоторые думают, что детей не касаются сегодняшние трудности, что они не задумываются над ними. Напротив, нынешнее поколение при всей своей внешней инфантильности осведомлено о происходящем куда лучше своих сверстников двадцатилетней давности, поскольку выросло в иных условиях. Одновременно оно не готово мириться с тем, что в обществе будущего для него не найдется места. Это люди старшего поколения рассуждают по принципу: хорошо не жили, нечего и начинать! А новое поколение россиян откровенно не понимает, почему оно-то должно мириться с безнадегой?

Второй фактор касается российского телевидения, так называемых развлекательных программ. Действительно, в американских боевиках, привлекающих молодых людей накрученным сюжетом, много грубости, жестокости, насилия и т. д. Но эти боевики попадают на наши телеканалы отнюдь не контрабандным путем. С учетом того, что практически все влиятельные российские телеканалы финансируются могущественными госкорпорациями типа Газпрома, то вопросы о телевизионной повестке находятся исключительно в их ведении. И главным мотивом здесь выступает прибыль, доходы от проката. Чем больше телезрителей собирается у голубого экрана, тем выше доходы владельцев телеканала.

Последствиями транслируемых ими зарубежных фильмов они не озабочены.

Но вряд ли надо искать за пределами Отечества причины негативного влияния телепродукта на неокрепшие умы. Достаточно посмотреть поведение участников бесчисленных ток-шоу, расплодившихся на различных российских телеканалах. Когда в «политических программах» в голову оппонента летят стаканы, то именно они становятся «изюминкой», вокруг которой формируется ток-шоу. Насилие, благодаря электронным средствам коммуникации, входит теперь в каждый дом, говорит напрямую с миллиардной аудиторией, и, благодаря привычности, становится развлечением.

Насилие над другой личностью, особенно слабой, превращается в важную составную часть личного комфорта. О нашем телевидении можно сказать много разного, кроме того, что оно выполняет образовательную и информационную функции. Когда телевизор в ежедневном режиме возбуждает милитаристский шабаш, непомерными дозами загружает сознание многомиллионной аудитории разнонаправленной ненавистью – травмированное общество готово ответить взаимностью. И, как видим, уже отвечает – в Пермском крае, в Челябинске, в Бурятии.

Кто следующий?

Источник: газета «Коммуна» | №6 (26753) | Пятница, 26 января 2018 года

Подробнее читайте на communa.ru ...

36 +