2015-12-9 17:09 |
Суд да дело | Вердикты воронежских судов показывают, что справедливость у них – в большом дефиците Борис Ваулин В последний день ноября в федеральном суде Ленинского района Воронежа завершился второй судебный процесс по широко известному делу Центра защиты прав СМИ, на котором обжаловалось решение Министерства юстиции РФ о внесении Центра в список «иностранных агентов».
На первом процессе разбиралась законность наложения на Центр штрафа в 300 тысяч рублей – из-за его нежелания добровольно включить организацию в реестр таких агентов. В обоих процессах суды признали правильность действий Минюста. Обозначим некоторые детали судебных слушаний.
Воронежский Центр за 19 лет своей работы завоевал репутацию надёжного и грамотного партнёра журналистов области. Больше того, его знают практически во всех регионах страны, потому что помощь и консультации нужны российским печатным и электронным СМИ постоянно. За истекшие годы медиаюристы провели около тысячи (!) судебных процессов, а на некоторые из них – выезжали в самые дальние уголки страны. Поскольку организация – некоммерческая, то защищала журналистов, естественно, бесплатно. Все думали, что так и дальше пойдёт, но увы…
Поправки к Закону «О некоммерческих организациях (НКО)», принятые Госдумой РФ в июле 2012 года, определили, что НКО, которые занимаются политической деятельностью и при этом получают финансирование из зарубежных источников, должны иметь статус «иностранного агента». Тем самым, был дан прозрачный намек: сотрудники всех НКО могут выполнять тайные задания зарубежных держав. Чиновники Минюста не покладая рук ищут таких агентов. И на сегодняшний день обнаружили на просторах Российской Федерации 105 НКО, которые обязаны добровольно навесить на себя такой ярлык. В число «избранных» вошёл и воронежский Центр. Однако «иностранным агентом» он себя не считал, потому и заносить себя в чёрный список не стал.
Такая позиция понятна.
Во-первых, этот ярлык несёт колоссальный репутационный вред, на который, собственно, и рассчитывали депутаты Госдумы РФ, принимая поправки к закону. Ясно ведь, что мало разбирающиеся в политике рядовые граждане, не говоря уж об организациях, тем более – госструктурах, будут опасаться поддерживать деловые отношения с теми, кто, по утверждению госчиновников, действует в интересах других государств.
Во-вторых, присвоение организации такого «звания» – это мина замедленного действия, потому что у Минюста появляется официальный повод постоянно следить за деятельностью сотрудников Центра и за любое их публичное высказывание накладывать на организацию штрафы, в два - три раза превышающие обычные, и в конце концов – просто обанкротить.
И наконец, самое главное: в правовом государстве прежде чем обвинять, надо убедительно доказать, что организация, нарушая закон, занимается политической деятельностью. Поэтому Центр, обращаясь в суды, рассчитывал на тщательный анализ ситуации и справедливое решение.
У Минюста стояла противоположная задача: доказать, что все НКО, независимо от того, чем занимаются, опасны для страны. Первая, плановая, проверка организации была проведена сотрудниками ведомства в июле 2014 года. Проверяющими была тщательно изучена вся деятельность Центра. Через месяц проверку завершили без каких-либо существенных замечаний. Работа медиаюристов вошла в свою обычную колею, но неожиданно в начале февраля 2015 года началась новая полномасштабная проверка.
По словам чиновников регионального отделения Минюста, поводом для неё послужило заявление некоего бдительного гражданина. Он якобы написал заявление в Минюст, в котором обвинил сотрудников Центра в подрывной деятельности и попросил «разобраться» с ними. При этом своё имя и фамилию прозорливый доброволец просил не обнародовать, поскольку «опасается за свою жизнь». Именно этой просьбой минюстовские обвинители объяснили своё нежелание назвать паспортные данные «тайного патриота». Больше того, они отказывались ознакомить руководителя Центра Галину Арапову с текстом полученного письма, хотя, по закону, обязаны были это сделать. Удивительно, однако все судьи, которые вели процессы, не реагировали на такое нарушение закона.
Но и это не всё. После того, как в материалах дела вообще не обнаружилось письмо заявителя, защитник Центра Елена Першакова обратилась с ходатайством: допросить бдительного гражданина в закрытом судебном заседании. Такая форма всегда применяется, если речь идёт о какой-то великой тайне. Однако и это ходатайство судьи отклоняли без объяснения причин. Естественно, как тут не задаться классической мыслью: «а был ли мальчик?»
Прошедшие судебные процессы были похожи один на другой. Чиновница регуправления Минюста зачитывала по бумажке лапидарные вопросы – сотрудники Центра терпеливо и развёрнуто отвечали на них. Объясняли, что политической деятельностью не занимаются: не проводят массовых акций с гражданами, не принимают участия в митингах и пикетах, не выдвигают свои кандидатуры на выборах в органы власти, не готовят законопроекты в региональные законодательные собрания и Госдуму. Если и комментируют статьи законов, то только те, которые касаются работы журналистов.
Галина Арапова – одна из самых опытных медиаюристов страны, поэтому к ней обращаются за научно-практическими комментариями к законам о СМИ, которые помещаются в правовой базе «Гарант» и которыми пользуются юристы всей страны. Но это её профессиональная работа. К ней обращаются с просьбами провести обучающие семинары не только для журналистов, но и работников правоохранительных органов и судейского сообщества. Центр издаёт журналы и книги, в которых анализируются ошибки, допускаемые журналистами в работе, даются советы как избежать их. При чём здесь политика?
По рекомендации руководителей Воронежского ГУВД МВД РФ Арапову избирают на пост председателя Общественного Совета Главного управления, и она вместе с другими его членами прилагает немало усилий для улучшения взаимодействия полиции и общества. Казалось бы, благое дело, но чиновники от Минюста обвиняют её в том, что она ставит своей целью изменить принципы работы воронежских правоохранительных органов.
Кто заинтересован в такой подтасовке?
В обвинительных материалах для суда приведено множество цитат, вырванных из контекста различных интервью, которые она давала журналистам газет и Интернет-порталов, а также экспертные комментарии к законодательству о СМИ или судебной защиты журналистов. Вся эта нарезка была отправлена в Ростов-на-Дону для проведения так называемой лингвистической экспертизы. Её провели, и документ объёмом в 86 листов подписали никому не известные «эксперты». Об уровне аргументации можно судить по тому, что одна из «специалисток» окончила университет только два года назад. Ходатайство Центра исключить из дела этот малограмотный «фолиант», изобилующий всевозможными ошибками, суд тоже отклонил.
Чем дольше продолжались процессы, тем больше вырисовывалась главная их задача: во что бы то ни стало доказать политическую деятельность Центра. С упорством средневекового схоласта оппоненты раз за разом, например, допытывались у Галины Араповой : почему она обозначалась в газетных публикациях не как медиаюрист, а как директор Центра? По мнению обвинителей, такие подписи свидетельствовали о «политической составляющей» ответчицы. Галина Юрьевна отвечала, что это было вовсе не её желание, а инициатива самих газетчиков. Увы, чиновницу из Минюста такой ответ не устраивал, и спустя одно-два заседания этот вопрос поднимался вновь.
Видно было, что обвиняющая сторона надеялась увидеть раскаяние и растерянность сотрудников Центра, а вместо этого присутствующие на судебных заседаниях слушали великолепную логику и аргументацию Галины Араповой. Её речи студенты юридических факультетов могли бы брать, без всякой правки, за основу своих курсовых и дипломных работ. Как же отличались они от выступлений представительницы Минюста, зачитывающей свои выступления по бумажке!. .
Что касается судей, то они, опустив головы, либо неторопливо перелистывали страницы дела, либо с безучастно непроницаемыми лицами смотрели перед собой. Возникало впечатление, что им глубоко неинтересно то, что происходит, ибо они уже с первого дня заседаний знали, какое решение надо вынести.
…В кабинете судьи Ленинского районного суда Юрия Спицына не могли уместиться все журналисты, желавшие присутствовать на заседании. Тогда он разрешил не закрывать дверь, и каждый раз семь - восемь человек, которым не нашлось места на нескольких стульях, вынуждены были по два – три часа судебного заседания стоять на ногах или опускаться на корточки. Несмотря на просьбы участников перенести заседания в пустовавший рядом зал, судья Спицын не счёл нужным на это реагировать.
Не известно, какие чувства испытывал человек в мантии при виде сидящих на полу людей. Хотя, быть может, он просто не обращал внимания на такие мелочи – ведь в эти минуты он вершил Правосудие.
.
Подробнее читайте на communa.ru ...
