2017-3-13 18:15 |
Поиски и находки Единственный лишь раз Пётр Георгиевич Ольденбургский побывал в Рамони. Приезжал навестить сына Александра и молодую невестку Евгению Максимилиановну в их новом поместье, подаренном Александром II молодой чете на их свадьбу.
Простой, казалось бы, факт, если бы не имя гостя, уводящее в мир удивительных историй, которыми так славен сам замок и, конечно, весь род Ольденбургских.
Анна Шалагина,
член Союза композиторов РФ,
доцент Воронежского государственного института искусств
О композиторском даровании Петра Ольденбургского в Петербурге особенно заговорили после большого юбилейного концерта в 1880 году. Он состоялся в связи с пятидесятилетием творческой деятельности принца и сделал автора еще более знаменитым. К широкой известности государственного деятеля, просветителя и благотворителя прибавился ещё статус сочинителя музыки. Автор двухсот сочинений, среди которых помимо миниатюр были две симфонии и опера, Петр Ольденбургский вполне бы мог претендовать на свое место в истории музыки, а рассуждения о роли просвещенного дилетантизма оставить не менее просвещенным потомкам.
В случае с Ольденбургским скорее интересна сама парадигма: принц и музыка. А если взглянуть шире – монархи и искусство.
Музыкальное и поэтическое творчество принца Ольденбургского не было исключительно следствием его личной предрасположенности к художественным сферам или данной ему определенной доли таланта. Традиция поддержания искусств, как и традиция музицирования, а в каких-то случаях сочинительства, среди российских правителей существовала всегда, и деяния принца влились в этот поток самым естественным образом.
Тут можно вспомнить и роль царя Алексея Михайловича в создании первого российского придворного театра, и Екатерину Великую, сочинявшую пьесы, и Александра II, благоволившего П. И. Чайковскому – примеров не счесть. Но даже множа и развивая традицию, Петр Ольденбургский все же вырывается на первые рубежи по части творчества.
Имеются документальные свидетельства того, что Ольденбургский относился к своим занятиям музыкой весьма серьезно и обстоятельно. В отделе рукописей Российской национальной библиотеки находятся интересные образцы гармонических задач и другие ученические нотные наброски августейшей особы, выполненные карандашом.
Они представляют отчетливую картину того, как оттачиваются многочисленные аккордовые последовательности, причем иногда по несколько вариантов для одних и тех же тональностей. Тут же представлены автографы разных музыкальных пьес, вокальных дуэтов.
Есть и свидетельства того, что принц работал над оркестровой партитурой и изучал ее.
Немалый интерес представляют и автографы оперы П. Г. Ольденбургского «Кэтхен Хейлбронн, или Испытание огнем» – отдельные отрывки и полный клавир в записи и обработке А. Гензельта. Несмотря на то, что рукопись требует дополнительной расшифровки и перевода с немецкого языка, стилистика оперы ясно обнаруживает черты раннего романтизма как в формообразовании, так и в фактуре и мелодике.
Известно, что опера П. Г. Ольденбургского была издана и даже имела две постановки: впервые её поставили на сцене театра в Ульме в 1860 году, а затем, уже в следующем году, в Висбадене.
У принца была и еще одна яркая работа для театра, которая принесла ему известность: фрагмент музыки к балету «Корсар». Известную романтическую поэму Байрона «редактировали» столь многократно – и либреттисты, и хореографы, и композиторы, что история любви Конрата и Медоры пополнялась все новыми сценическими, хореографическими и музыкальными воплощениями. Причем композиторы, как правило, шли в своих решениях за решениями хореографов. Первая премьера балета состоялась в Париже в 1856 году, а через два года «Корсар» поставили уже в Петербурге на сцене Большого (Каменного) театра.
Именно в этой редакции и появляется вставной номер «Pas d’esclave», который добавил к имеющейся собственной постановке М. Петипа: мелодию же для этого номера написал П. Ольденбургский. С его музыкой балет идет и в наши дни, и композиторский состав, указанный на афише этого спектакля – Адольф Адан, Чезаре Пуни, Лео Делиб, Риккардо Дриго, Петр Ольденбургский, – можно увидеть и сегодня.
До нас дошло, как я уже говорила, около двухсот опубликованных произведений принца П. Г. Ольденбургского: все они хранятся в архивах и библиотеках Петербурга.
Его творчество принца представлено самыми разными жанрами: это и инструментальные пьесы, и вокальные, хоровые сочинения, которые П. Г. Ольденбургский писал на собственные стихи и на стихи преимущественно русских поэтов – Жуковского, Пушкина, Лермонтова. Обе его симфонии также были изданы, правда, в клавирном варианте для двух фортепиано.
Ответом же на вопрос, насколько самодостаточны сочинения Ольденбургского по своей художественной ценности, мог бы стать подробный анализ всего его творчества; немаловажным является также и точное восстановление хронологии, поскольку период, на который приходится его творчество, охватывает большой промежуток времени – пятьдесят лет (начиная с 1830-го и заканчивая 1881 годами); а за этот период музыкальная культура России пополнилась столькими сочинениями и столькими шедеврами, что «фон», на котором должна была бы высветиться фигура П. Ольденбургского-композитора, – в силу его (фона) яркости и неповторимости – явно требовал от любой отдельной персоналии и соответствия, и высочайшего достоинства творчества. Опусы П. Ольденбургского рождались в условиях сосуществования великих имен, шумных, грандиозных премьер, которые чаще и не обходились без его присутствия, – и салонного, домашнего музицирования, которое сам принц культивировал и поддерживал в своем дворце.
В этом сложном перекрестье влияний и веяний времени, вероятно, и следует искать параллели, ассоциации, аналогии, позволяющие расставить некоторые предварительные акценты в понимании и оценке творчества П. Ольденбургского.
Был ли принц профессионалом? Принимали ли современники его творчество безоговорочно? Князь Петр Владимирович Долгоруков, например, подчеркивая благородство деяний Ольденбургского, совершенно не признавал в нем творца. «История не будет обязана ни слушать плохой музыки, ни читать плохих стихов принца Петра Георгиевича, но всегда с уважением помянет имя основателя Училища правоведения, который к тому же всегда был добрейшим и честнейшим человеком», – писал он.
Но в дневниках известнейшего критика Владимира Одоевского находим совсем другую оценку. «Поутру в Малом театре на представлении воспитанницами маленького балета и баллады Эвтерпа, музыка и слова принца Ольденбургского. Право недурно – и мысль новая соединить кантату с балетом (Терпсихора пляшет под пение Эвтерпы). Было человек тридцать приглашенных и между ними нашлись, разумеется, насмешники и порицатели. Я им сказал: Господа, вы млеете от музыки Верди; а ведь в музыке, которую вы только что слышали, во сто раз больше музыкального смысла, чем в операх Верди».
И все же П. Ольденбургский желал быть и понятым, и признанным своими современниками. Отсюда – и посвящения, красиво и крупно прописанные на титульных листах сборников, и описанное многими благоговение перед исполнением собственных произведений, и желание увидеть переводы на русский язык своих немецких стихов, наконец, само имя принца на афише «Корсара» (кому-то ведь принадлежала идея перечислить всех «соучастников « А. Адана!).
Но к какой аудитории обращался принц и достиг ли он искомого отклика? Имперский Петербург, как известно, культивировал в ту пору салонное искусство, и аристократические салоны давали принцу carte blanche для создания романсов, песен, танцев, маршей.
Монументализм, похоже, оставался в стороне (или на недосягаемой вершине?) от жанровых приоритетов Ольденбургского-композитора. Эта часть творчества, даже если обратиться к самому «монументальному» жанру – опере, давала вторую жизнь первой, камерной. Судя по количеству тех же маршей и арий-романсов, коими изобилует клавир «Кэтхен Хейлбронн», здесь автор недалеко отходит от собственных экспериментов в области обиходной музыки.
Ясно одно: вопросов, порождаемых личностью П. Ольденбургского, много, и они ждут своих ответов. Совершенно очевидно, что задачей первостепенной важности на сегодняшний день является большая работа по изучению нотных источников и документальных свидетельств жизни и деятельности принца, безусловно, заслуживающего внимания со стороны потомков.
Принц П. Г. Ольденбургский с невесткой Е. М. Ольденбургской в Рамони.
Источник: газета «Коммуна», | №20 (26664) | Вторник, 14 марта 2017
.
Подробнее читайте на communa.ru ...
