фото показано с : communa.ru

На экране TV | В условиях вынужденной самоизоляции многие воронежцы спасались от скуки с помощью отечественных сериалов, но узнал ли зритель в таком зеркале себя? Неделями почти не выходя из дому, начинаешь ценить залежи DVD в кладовке.

Купил года три назад диск с первым сезоном модного сериала в будке возле одного из воронежских рынков, теперь не существующей, посмотрел тогда пару серий, потом что-то отвлекло, а компьютер сломался. . . Но теперь время есть!

Виталий ЧЕРНИКОВ

Так вышло, что зарубежной продукции 2019-2020-го у меня в эти дни под рукой не оказалось. Наверное, не скоро узнаю, чья взяла в «Игре престолов». Зато получил некоторое впечатление о том, как представляют реальность создатели наиболее любопытных отечественных сериалов.

Многие кинорежиссёры, ярко заявившие о себе на ниве авторского кино, со временем не то чтобы сменили амплуа – но заметно его скорректировали. Борис Хлебников, Алексей Попогребский, Пётр Буслов, Николай Хомерики, Валерия Гай Германика вступили в диалог с массовой аудиторией (до них, впрочем, были Александр Рогожкин и Кирилл Серебренников).

Хотя и прежде в фильмах большинства из перечисленных не встречалось ничего сложного. Но так вышло, что в современной России кино без взрывов и спецэффектов, о жизни обычных людей далеко от массовых предпочтений (а если персонажам живётся непросто, такой фильм ещё и обзовут «чернухой»!).

Кого-то поход «в народ» превратил в ремесленника, авторское начало в его продукции почти исчезло. Некоторые остались верны себе, а популярным форматом пользуются для осмысления всё тех же проблем, которые и раньше волновали. Но сейчас, когда на госуровне поддерживают только кино жизнеутверждающее и «патриотическое» (в весьма узком понимании слова), а получить финансирование для рассказа о социальных проблемах непросто, остаётся касаться подобных тем в детективе или комедии.

Интересно, впрочем, что иные результаты работы этих режиссёров появляются в первую очередь на специальных сервисах в Интернете. Аудитория телевизора вряд ли наткнётся, переключая каналы, на «Шторм» Бориса Хлебникова. Хотя на ТНТ разок показали, говорят, сатирический «Домашний арест» Семёна Слепакова и Петра Буслова.

А готов ли зритель к разговору? Судьба предыдущего хлебниковского проекта «Обычная женщина» показывает, что всё непросто: сериал оценили в Интернете, отметили критики, а типичной аудитории канала ТВ3, воспитанной на дешёвой мистике из жизни прорицательниц, рассказанная история пришлась скорее не по вкусу. Причина та же, из-за которой в СССР миллионы всерьёз любили индийское кино. Там противостоят отвратительно кривляющиеся злодеи и излучающие свет праведники, все поют и танцуют. А герои главных сериалов нашего времени мало того, что живут порой где-то по соседству, так ещё и не соответствуют сложившимся у масс стандартам «положительного героя» без страха и упрёка. «Некому сочувствовать», – такие слова встречаются в интернет-откликах.

Подобное восприятие подразумевает, что единственное действие, которого ждут от автора романа или фильма по отношению к оступившемуся персонажу, – заклеймить и растоптать. Попытка даже не простить, а понять, подозрительна! Как же можно сострадать женщине, которая, оказавшись в критической жизненной ситуации, открыла тайный бордель? А полицейскому, который, узнав о тяжёлой болезни жены, идёт на должностное преступление?! Наверное, точно так же, как и студенту, в XIX веке зарубившему топором двух женщин, и его подруге, которая в похожем (с поправкой на эпоху) борделе работала. Вот так некоторые из сериалов про сегодня, от «Школы» и «Садового кольца» до совсем безобидных «Бедных людей», оказываются для зрителя тестом на способность к эмпатии, а также – на ханжество и лицемерие. Тем более что там говорится и о распаде семейных отношений, и о фальши навязываемых сверху идеалов, и о том, что обыватель (те самые скрепоносные «простой мужик», «обычная женщина») иногда страшнее плохого чиновника.

В телеработах Хлебникова, Германики или Буслова много актуальных намёков и убедительно воссозданных деталей нашего быта, каким он сформировался в последние двадцать лет. Особенно в начальных сериях. Тотально коррумпированы город и область, в котором происходят события «Домашнего ареста». Безнаказанны сильные мира сего в «Шторме» – прокуратура кормится с их рук: когда у одной из героинь, занимающей не самую крупную должность, спрашивают, брала ли она деньги, та отвечает: «А как я могла не брать? Там все в доле были! Меня просто уволили бы!». В какой-то комедии мэр северного городка плещется в бассейне с девочками, пока у жителей отключены тепло и свет; по заледенелым улицам разъезжают бандюганы.

Очень похожие, но уже совсем не смешные уголовники действуют и в другом (или том же самом?) северном городке из «Мёртвого озера», но самым зловещим персонажем окажется «простой мужик» в звании начальника полиции. И понятно, что не случаен эпизод, когда один из его подчинённых, хихикая, зачитывает коллегам шутки из Интернета: «Как сегодня жить в нашей стране: по закону, по понятиям или по совести? – По ситуации».

Но построение сюжета нередко оставляет у зрителя ощущение двусмысленности авторской позиции. Сказавшие в пилотной серии решительное «А» маскируют следующие буквы вплоть до полной неразличимости. В том же «Мёртвом озере» (режиссёр Роман Прыгунов) другой полицейский пытает подозреваемого током. Персонажа изначально неприятного, пойманного фактически на месте преступления, хотя и не того, в котором нужно признаться. Подозреваемый пыток не выдерживает и умирает. Но перед смертью успевает признаться (отвратительно гримасничая): он – маньяк! И у зрителя остаётся двойственное чувство: с одной стороны, вот откровенное зверство, которым занимается человек «при исполнении». Ничего, кроме возмущения, у нормального человека такая жестокость (показанная как профессиональная обыденность) вызвать не может. С другой – получается, не зря пытали? В «Секте» Гелы Баблуани героиню, чтобы вывести из-под влияния демонического гуру, похищают и долго «спасают», запугивая и унижая (оппоненты же изображены в стиле даже не голливудского мистического кино, а почти советских антирелигиозных киноагиток: таких гадов, конечно, можно и ногами в живот бить для их же спасения).

В «Полицейском с Рублёвки» любое показанное беззаконие – лишь повод зрителю поржать. Нам как бы говорят: «Что поделаешь – такова жизнь!». Вообще в комедиях социальная тема, промелькнув, вытесняется шутками про «отдельные недостатки», тёщу, секретаршу. «Оборотень с мигалкой» оказывается не таким уж упырём. Особенно если его играют Фёдор Бондарчук или Павел Деревянко. А один из главных героев «Домашнего ареста», туповатый жлоб, существующий по принципу «умри ты сегодня, а я завтра», за полчаса до финальных титров стремительно перевоспитывается и устраивает «русский бунт». Но в юмористической версии.

Характерный пример двусмысленности – сюжетная линия из «Года культуры» про… фальсификацию выборов. Однако закон нарушается на местном уровне, сугубо по инициативе провинциальных властей. А в последней серии в события вмешается лично… Президент Российской Федерации В. В. Путин! И вот уже росгвардейцев отозвали, а коррумпированный чиновник, вставлявший обществу палки в колёса, с позором повержен. «Российские сериалы… достаточно чётко очертили список тем, над которыми можно смеяться, – констатировал года полтора назад критик Егор Москвитин в опубликованном сайтом «Медуза» отклике на «Год культуры». – Это и тотальное взяточничество, и некомпетентность чиновников, и их склонность саботировать любые реформы. Главное – не забывать противопоставлять этих мелких бесов тем силам во власти, которые действительно заняты спасением страны».

Но с таким-то подходом – будет ли нужен публике следующий сезон?

Источник: газета «Коммуна» | №№ 42-43 (26990-26991) | Среда, 10 июня 2020 года

Подробнее читайте на communa.ru ...

56 +