фото показано с : communa.ru

Проблема | В последнюю неделю марта три воронежских школьника свели счёты с жизнью. Что или кто подтолкнул их к этому шагу, выясняют следователи. В наших же силах уже сейчас остановить тех, кто только подходит к пропасти, помочь им выбраться из, казалось бы, неразрешимой ситуации Мы, родители, почему-то уверены: если дети находятся в родных стенах, то они вне опасности.

Действительно, здесь они не попадут в автоаварию, на них не набросятся бродячие собаки, и агрессивно настроенные сверстники не попросят прикурить. Они под надёжной защитой в окружении престижных вещей, навороченных телефонов, планшетов, компьютеров с круглосуточным доступом в Интернет. Как говорится, живи и радуйся. Но почему-то радоваться им хочется всё меньше и меньше. Выступая на совещании по теме «О профилактике суицидов среди несовершеннолетних», Уполномоченный при Президенте России по правам ребёнка Анна Кузнецова озвучила страшные данные: рост самоубийств среди подростков в 2016 году составил 57 процентов. Одной из основных причин этого, по мнению детского омбудсмена, являются лавинообразное распространение в Интернете так называемых «групп смерти» и фактически не работающий Закон, призванный защитить подрастающее поколение от вредоносной информации.

Но почему наши дети так легко включаются в эти смертельные игры? Почему они не задумываясь подчиняются чужой воле и уходят из жизни, не познав всех её радостей? Об этом мы решили поговорить с заместителем главного врача Воронежского областного клинического психоневрологического диспансера, врачом-психиатром высшей категории Александром Седневым.

Тамара Гашимова

Получить своё и жить дальше

– Александр Алексеевич, по данным Росстата, пик смертности подростков от суицида пришелся на 2004 год – 1545 самоубийств. Затем страшные цифры неуклонно снижались вплоть до 2015 года. В прошлом году в нашей стране свели счёты с жизнью 720 мальчишек и девчонок. В чем причина? Только ли одни «группы смерти» в этом виноваты?

– Суицидные показатели в Воронежской области традиционно находятся ниже среднего по стране. В 2015 году по взрослому населению они равнялись 20,5 случаям на 100 тысяч населения, по стране – 24,1. По детству тогда же – 1,5, по России – 2,4.

Попытка суицида у несовершеннолетних — это не желание прекратить своё существование, а способ обратить внимание на то, что им плохо, докричаться до взрослых.

Дальше такие цифры: в 2011-м – 1,9, в 2012-м – 0,8, в 2013-м – 1,6, в 2015-м – 1,5. В прошлом году – 1,1. По РФ за эти же годы – в полтора-два раза больше. В реальных цифрах – от трёх до пяти человек в год. В 2015-м – три, в 2016-м – уже шесть. Количество попыток, официально зарегистрированных, примерно такое же. В 2016 году в Воронежской области завершенных случаев суицидов среди подростков, состоящих под наблюдением врачей-психиатров, зарегистрировано не было. Организаторы «групп смерти» умело пользуются психологическим одиночеством детей. Но есть и другие формы. Сейчас во многих городах продается жевательная резинка с предписаниями различных саморазрушающих и суицидальных действий.

– Нормальный ребенок, которого любят в семье, прочтет и выкинет эту бумажку.

– Всё чаще родители отгораживаются от своих чад, откупаются от них гаджетами, чтобы не приставали с разными вопросами и не мешали жить. Все друг от друга дистанцируются. Люди не столько живут эмоциональной жизнью, сколько функционируют. Причем на всех уровнях. Всё бегут куда-то. Как говорят на Востоке, главное не бывает быстрым. Всё что суетно, не является стержневым. А у нас всё – «вчера». Мы не можем жить так, чтобы увидеть, обрадоваться, обнять. Дети переписываются SMSками, сидя рядом друг с другом. Они не друзей обнимают, а телефоны. Дома тоже самое происходит. Сначала у нас после так называемой перестройки пошел бум фильмов с жуткими сценами насилия, которые приучали, что это норма. Потом их заменили игры-стрелялки, главный смысл которых — убей или умри. Затем – покемоны. Теперь нашим детям дают «реальные задания», часто опасные для жизни. Люди стали бездумно подчиняемые. Ребенок не понимает, где жизнь, а где игра. Многие ушедшие из жизни строили планы на будущее, а потом вдруг оборвали их. Причем у них не наблюдалась депрессия, они полноценно жили. Но это было параллельное существование. Одно – с родителями. Второе – в соцсетях. Происходит переформатирование личности.

– Ну а несчастная любовь? Или нынче подобное немодно у подростков?

– Очень часто суицидальные попытки вызваны жестом отчаяния — любимый бросил, например. А также неумением самоутвердиться в коллективе сверстников. Попытка суицида у несовершеннолетних — это не желание прекратить своё существование, а способ обратить внимание на то, что им плохо, докричаться до взрослых. У детей нет осознанного понятия: смерть – конец жизни. Они просто хотят наказать свою семью, получить своё и жить дальше. И сейчас, как и сто, и двести, и триста лет назад, наши дети нуждаются в нашей любви, они хотят, чтобы мы принимали их такими, какие они есть. Вообще, суициды совершаются чаще всего в результате каких-то острых психотравмирующих ситуаций. Это кратковременная сильная эмоциональная реакция. Чаще всего она происходит на фоне приема алкоголя, различных психотропных веществ.

Здесь важна профилактическая работа с семьей — надо позитивно и доброжелательно относиться к ребенку. Часто идут наказания, нравоучения, а в суть того, что происходит в душе подростка, никто не вникает. Многие родители после того, как их дети свели счеты с жизнью, говорили, что не заметили следы, которые оставлял ребенок на протяжении двух-трех месяцев до трагедии.

Право на право голоса

– Выходит, что лучшая профилактика – это любовь, доброжелательность и внимание?

– Совершенно верно. Повторюсь, мы живем в беспрестанной суете. И в ней теряем их, не успевших еще встать на ноги. А если у человека нет цели, то. . . Как говорил один мудрый человек, у корабля, у которого нет гавани, нет и попутного ветра. Оставшись без четких ориентиров, молодой человек становится легкой добычей тех, кто готов управлять его сознанием. У нас сейчас не принято говорить в семье на тему жизни и смерти. Куда-то ушли мудрые наставления старших, та жизненная философия, на которой и базируется душевная сила. Раньше дети мечтали кем то быть и к чему -то стремились, сейчас же просто хотят соответствовать ожиданиям, чтобы их «заценили».

– Что должны предпринять родители, обнаружив, что их ребенок зарегистрирован в «группах смерти»?

– Прежде всего – выяснить, что заинтересовало его в подобных группах. Понять: почему сын или дочь ушли из позитивной деятельности в разрушительную. Если они готовы к тому, чтобы ими управляли, значит, они не чувствуют себя личностью, свободной в своем движении. Значит, они и в реальной жизни не имели права голоса и свободы выбора. Можно обратиться к школьному психологу или педагогу (классному руководителю) или прийти в психиатрическое детское отделение для оказания психологической помощи, которое расположено в Воронеже, на ул. Кольцовской,1. Тем, кто старше 15 лет, следует обратиться в наш диспансер, что на улице 20-летия Октября, 73. Если случай не тяжелый, то лечение будет носить амбулаторный характер. При крайне тяжелом состоянии, когда ребенок может навредить своему здоровью, его направят в стационар.

Кто заглянет в душу?

– Неужели наше государство не в состоянии заблокировать вредоносные сайты?

– Их место тут же занимают двойники. В борьбу с ними вступают родители детей-самоубийц. Они мониторят эти сайты, пытаются выйти на организаторов. Беда же в том, что в России нет государственной политики по профилактике суицидов. В свое время у нас очень хорошо развивалась психотерапевтическая помощь. В каждой поликлинике имелись соответствующие специалисты. Сейчас, в силу целого ряда причин, сеть разрушена, привлекательность психотерапевта резко уменьшилась, в том числе и по экономическим соображениям. Теперь в нашем миллионном городе только в четырех поликлиниках имеются штатные психотерапевты – в 4-й и 7-й поликлиниках, в студенческой и 6-й детской. Несколько лет назад Минздрав издал указ, в котором прописано: в первичном звене должны быть кабинеты психотерапевта, кризисные центры, служба доверия. Психотерапия не заведена в Фонд обязательного медицинского страхования, и существует на бюджетные деньги.

К тому же до определённого времени помощь была направлена не столько на профилактику суицидов, потому что случаи были единичны, а на профилактику и лечение депрессивных расстройств в детском возрасте. Врач суицидолог организует профилактику повторных суицидов из числа тех, кто уже обратился за помощью.

– Но ведь важно вовремя заметить изменения, которые происходят в душе ребёнка. И тут на помощь ему должны прийти взрослые: родители, учителя, школьные психологи. Хотя почти половина школ в России не имеет в штате педагогов-психологов. На всю Воронежскую область – только семь центров психологической помощи. На 777 школ, в которых обучается 205631 ребёнок, приходится всего 237 психологов. Да и как может психолог вовремя заметить проблемного подростка, если в школе, где он работает, тысяча учеников?

– Это одно, другое – даже если он и заметит, то педагогический коллектив попытается это скрыть, чтобы не «запятнать» честь мундира. Важно в Воронеже создать центр, куда дети смогут обратиться за помощью самостоятельно, без родителей, в любой момент. В наше заведение он может прийти только с законным представителем. Надо создать общероссийский антисуицидальный сайт и всячески способствовать его продвижению, разрекламировать его перед детьми.

В крупных городах созданы центры помощи семьи. Есть и у нас такой, но кто о нём знает? Родителей надо учить общению с детьми.

Но прежде всего должна быть единая государственная политика. И программа, обеспеченная деньгами. В советское время существовала чёткая система. Раньше и психологов в школах было достаточно. Подготовка их, конечно, немного хромала, потому как готовили их наспех, в том числе на курсах переподготовки. Да, случалось, что школьное начальство не редко считало их лишним элементом. Вот они и уходили на вольные хлеба.

Теперь в Министерстве образования и науки РФ спохватились, заявили, что психология сейчас будет определять уровень развития общества. В крупных городах созданы центры помощи семьи. Есть и у нас такой, но кто о нём знает? Родителей надо учить общению с детьми. Сейчас это происходит по тем стереотипам, которые им привили в детстве. Но мир-то поменялся! Можно заниматься самообразованием, литературы хватает. Но желающих мало. Книжку берут только тогда, когда случилась беда. Там, где сильны родовые корни, совершенно другие ценности и практически суицидов нет. Если нет созидания, начинается разрушение.

В Интернет… за личным

– Большинство из нас уверены: чем больше ребенок занят – тем меньше у него остаётся времени на компьютер и Интернет.

– Если он бегает по кружкам и секциям потому, что его заставляют родители, толку не будет. Ведь его никто не слышит, не считается с его желаниями. Вот он и ищет ночью в соцсетях личное пространство. Только при полном взаимодействии с родителями ребенок будет знать, куда идти, и никогда не свернет с дороги.

– А если у него нет цели?

– Значит, ему не помогли сформировать её вовремя. Кроме родителей, этого сделать некому. Мы забыли об ответственности за своих детей, а она чётко прописана в Семейном кодексе.

Родителей – в школы

– Не пора ли в таком случае открывать школы для родителей кровных, не только приёмных? Человек окончил школу, вуз, женился, родил ребенка. Но что с ним делать, он не знает. Работа с семьей сводится только к опеке и наказанию неблагополучных. Никому ведь не взбредет в голову опекать полные, живущие в достатке и вроде бы мире семьи…

– У нас в стране, к сожалению, нет института семьи. Вот вам история из жизни. На родительском собрании рассказали про «группы смерти» и попросили родителей поинтересоваться: чем же «дышат» их дети? Одна мама пришла домой и со скандалом заставила дочку показать свою страницу в соцсетях. А вторая сказала своей девочке: «Я столько нового узнала, и подумала: как хорошо, что ты у меня есть. Если мне будет трудно, только ты сможешь мне помочь». Кто из них решится на суицид? Таких, как вторая мама, много у нас?

Проблема суицида – самая сложная из всех существующих. Потому что это проблема отношения к жизни и смерти. И решить её только организационными мероприятиями невозможно. Медицинские аспекты профилактики – помочь тем, кто пришел к нам, подняться и сформировать любовь к себе, научить его позитивно мыслить. Психолого-педагогические – воспитать позитивное мышление у тех, кто входит в группу риска.

К нам за год приходит не больше десяти человек. Люди боятся слова «психиатр», боятся учета. Можно перелистать сотню телеканалов, но так и не найти передачу, посвященную психологии семейных отношений. Необходима государственная политика. Нужны и телеканалы, и сайты – познавательные, для психологического развития, для саморазвития. Сейчас всё построено на конкуренции. А где конкуренция, там агрессия, конфликты. Если человек не может выплеснуть агрессию вовне, он концентрирует её в себе. Такой не видит своего будущего, не удовлетворен жизнью. . .

– Но тогда мы вновь приходим к тому, что рядом с мальчишкой или девчонкой должен быть кто-то, кто внушит им позитивные мысли.

– Хорошо, если ребенку повезет с классным руководителем, который станет для него авторитетом, объединит общим делом, но таких, к сожалению, мало. На Востоке учитель – это тот, кто следует своим словам. У нас всё больше преподаватели. Какой пример брать с них? А если дома нет безусловной любви, то её где-то приходится добирать.

Проблема суицида – самая сложная из всех существующих. Потому что это проблема отношения к жизни и смерти. И решить её только организационными мероприятиями невозможно.

Самый простой вариант – соцсети с лайками под фотографиями. Раньше дети самоутверждались в кружках, секциях. Сейчас практически всё это платное. Уходит позитивное восприятие мира, ценность самой жизни. Мы перестали говорить о том, что любим друг друга, что дорожим своими близкими.

– А если сказать некому? Взять, к примеру, любой район нашей, да и не только нашей, области. Отцы-матери на заработках в больших городах, бабушкам-дедушкам главное – накормить внуков, обеспечить им физическое существование.

– Нередко мои пациенты говорят о том, что любовь они видели только от бабушки, а не от родителей. Замечательно, что они хоть кому-то были нужны. Сплошь и рядом эмоциональное оскудение. Мы не слушаем друг друга. Спросил отпрыска: «Ну как там?», а сам думает о другом. Сын сказал два слова, понял, что его никто не слышит, развернулся и ушёл. Сколько приходилось слышать такое от подростков. Родители эмоционально не вовлекаются в то общение, которое сами и затеяли. Я часто наблюдаю за тем, как общаются мамы и дети в парке. Первая модель поведения – мать занята разговором по телефону, ребенок бежит за ней, падает, она со злостью шлепает его. Вторая – идут за руку, болтают, целуются, обнимаются. Первая – стала привычной, вторая – крайне редка.

…Или просто рядом живём?

– И всё-таки, что должно в первую очередь насторожить родителей в поведении ребенка?

– Изменения эмоционального фона. Он не может оставаться таким же непосредственным, каким был прежде. Как правило, становится более замкнут, ищет возможности уединиться, возрастает тревожность. Идёт поиск отдушины, своего пространства. Он отделяется от семьи, так как не может быть одновременно и там, и в мире, который ему диктуют «группы смерти». Чуткие родители заметят перемены, независимо от характера дочери или сына.

– Как вести себя родителям, классным руководителям, чтобы не допустить непоправимого?

– Чаще разговаривать с детьми, вникать в их проблемы. Иногда пятнадцать минут открытого, душевного, доверительного разговора значат больше, чем длительные нотации. Искренне интересоваться личностью другого.

Если человек сам себе не интересен, то ему проблематично проявить любовь к ребёнку. Надо научиться любить себя. Тот, кто этого не умеет, не может поделиться любовью с другим. В России ведь исконно вместо любви – жалость. А жалость к себе всегда рождает суицид. Родители должны понять, что от их участия в жизни ребёнка зависит его жизнь. Нынешняя ситуация – как красная лампочка для взрослых. Пора остановиться и подумать: любим ли мы своих детей, или мы просто живем рядом?. .

Выйти из трудной ситуации помогут только близкие люди. Фото Михаила Вязового.

Источник: газета «Коммуна», | №30 (26674) за 18 апреля 2017 года.

Подробнее читайте на communa.ru ...

34 +