фото показано с : communa.ru

Креативная среда | Об этом на страницах «Коммуны» рассуждают эксперты Мир меняется стремительно. И главные изменения, которые происходят в нём, – это не технологическая революция, а изменение сознания человека.

Как считают российские и зарубежные эксперты, уже наметился переход от «экономики вещей» к «экономике идей», когда главным становится так называемый креативный капитал – люди, способные к творческому мышлению. Именно за умы таких людей сегодня идёт основная конкуренция между странами, регионами и городами. Креативных специалистов стремятся привлечь, создавая для них привлекательные условия.

В России был разработан «Индекс креативного капитала», составленный на основе анализе данных крупнейших российских городов, в число которых вошёл и Воронеж. Индекс состоит из пяти блоков – «Город», «Люди», «Бизнес», «Власть» и «Бренды». Все эти составляющие оказывают непосредственное влияние на выбор молодых специалистов в пользу того или иного региона.

Есть понимание того, что перспективы будь то целых государств или отдельных регионов зависят от креативных и инновационных проектов, а также от способности городов и регионов создавать благоприятную среду для претворения в жизнь подобных инициатив.

На прошедшем в конце ноября экспертном форуме «Центрально-Черноземный регион: социокультурный вызов» с участием губернатора Александра Гусева отмечалось, что, согласно социологическим исследованиям, после уровня заработных плат вторым критерием, влияющим на принятие решения остаться в Воронеже или уехать в другой город, является уровень комфортности и привлекательности городской среды. А именно: креативные проекты в архитектурной сфере – новые здания, удобные и комфортные, современные парки и площади. Поэтому именно с разговора о городе будущего «Коммуна» и решила начать серию публикаций, посвященных креативному капиталу и креативной среде.

В Центре эффективности Правительства Воронежской области прошёл «круглый стол», посвящённый комфортности и привлекательности городской среды. Участниками обсуждения стали: Константин Кузнецов, помощник губернатора Воронежской области по архитектурной политике, заместитель председателя регионального отделения Союза архитекторов России, председатель Окружного Совета Центрального объединения Союза архитекторов РФ, Сергей Мармо, ведущий разработчик SAP (cистемы автоматизированного управления транспортом), член Экспертного совета при губернаторе и руководитель Общественной организации «Город и транспорт», Роман Пупавцев, член Экспертного совета при губернаторе, член Союза архитекторов России, доцент ВГТУ, автор проекта «Зелёный театр» в парке «Динамо» и реконструкции Советской площади, Игорь Ищенко, начальник отдела стратегического аудита Центра эффективности Правительства Воронежской области.

Право на счастье

Ведущие мировые эксперты сегодня, говоря об эффективности экономики, всё чаще используют такое, казалось бы, нематериальное понятие, как счастье. Ведь от того, занимается ли человек любимым делом, удовлетворён ли он своей жизнью и окружающей действительностью, напрямую зависит то, насколько продуктивно он будет работать.

– Человек, передвигаясь по городу, как правило, не понимает, почему по одним улицам он идёт с удовольствием, а другие его раздражают. Почему, приезжая в один город, мы хотим в нём остаться, а из другого хотим побыстрее уехать, – объясняет Игорь Ищенко. – Мы мыслим понятиями красиво – не красиво, удобно или неудобно, а уже дело специалистов – сделать так, чтобы нам было комфортно.

Так что же такое, в понимании профессионалов, комфортная городская среда, и может ли Воронеж претендовать на звание города, привлекательного для креативных людей, в частности – в сфере архитектуры?

– Город должен быть удобным для жизни, чтобы в нём хотелось остаться, создать здесь семью, чтобы здесь родились дети, и можно было заниматься их воспитанием, – считает Константин Кузнецов. – То есть для начала молодому человеку необходимо поступить в вуз, который даст ему профессию, позволяющую найти работу с достойным уровнем зарплаты, чтобы можно было зарабатывать на жизнь и самореализовываться.

Если говорить о том, насколько столица Черноземья привлекательна для креативных специалистов, то, по мнению, Константина Юрьевича, сегодня ситуация выглядит «50 на 50». Есть местные профессионалы высокого уровня, которые хотят остаться и остаются, и которые стараются тянуть Воронеж так, чтобы он звучал и на федеральном уровне. И есть те, кто сдаётся и, не видя для себя перспектив, смотрит в сторону Москвы,.

– У нас в стране наблюдается неизбежный процесс централизации в системе расселения, поэтому какой-то отток специалистов в столицу неизбежно происходит. Постоянно идет перетягивание каната. И мы должны думать о том, чем привлечь молодых людей, что чтобы они остались в регионе, – говорит Константин Кузнецов.

Эта проблема характерна для всех городов, которые недалеко от Москвы.

– Мы находимся всё-таки не так близко. Возможно, поэтому этот баланс «50 на 50» сохраняется, но, естественно, нужно, чтобы эти весы склонились в необходимую для нас сторону, – говорит Роман Пупавцев.

При этом архитектор убеждён, что думать нужно не только о креативной молодежи, но и обо всех социальных и возрастных категориях населения. Есть профессии, которые направлены на производство, на обслуживание, но это не значит, что человек, который ими занимается, не должен быть счастлив. Неслучайно у нас всё более популярными становятся фестивали инженерных и рабочих профессий World Skills. Жизнь уже доказала, что лучше быть хорошим шофёром, чем плохим юристом (бухгалтером, журналистом), хотя бы ещё и потому, что в условиях жесткой конкуренции плохой юрист почти всегда безработный.

– Исследования, например – по скандинавским странам, ещё раз доказывают, что человек счастлив только тогда, когда занимается своим делом. Человек должен не просто зарабатывать деньги, а быть счастливым, – считает Роман Пупавцев.

Нельзя сбрасывать со счетов и то, что сегодня меняются и сами условия труда. Фрилансинг, работа на удалённом доступе, когда количество столов в офисе не равно количеству сотрудников, а работодатель экономит на плате за аренду и коммунальные услуги, распространяются всё шире.

– Я знаю немало людей, которые работают одновременно на разные фирмы. Есть и те, кто вообще живёт в другой стране и, сидя где-нибудь на пляже, трудится на Воронеж, – объясняет современные тенденции Роман Пупавцев.

Второй фактор после зарплаты

И хотя вклад специалиста в экономику того или иного региона сегодня не всегда равен его прописке, всё же место имеет значение. Исследования показывают, что центрами креативного капитала, как правило, становятся крупные города, сумевшие создать благоприятную среду для таких специалистов.

– Я полностью согласен с мнением московского эксперта из Центра стратегических инициатив, который сказал на форуме, что качество городской среды – второй фактор после зарплаты, который влияет на выбор – уехать или остаться, – говорит Сергей Мармо. – Когда первичные вопросы – жильё, работа решены, что волнует, что обсуждается? Обсуждается качество городской среды, транспорта, застройки города и его визуальной части.

Воронеж ищет молодых и талантливых профессионалов, и нередко специалист из Сургута с более высокой зарплатой готов переехать в центр России, потому что его здесь больше устраивают климат и инфраструктура. Но выберет ли он столицу Черноземья или предпочтёт Москву, Краснодар или Ростов? Вот здесь уже и начинается соперничество. И нередко Воронеж выигрывает и по климату, и по сомасштабности – далеко не все психологически готовы жить в таком мегаполисе, как Москва, а в Краснодаре хотя и мягче климат, но Воронеж, как отмечают многие, больше соответствует представлениям о современном городе

– Люди, приезжают и выходят на вокзале или в аэропорту, и первое, что они видят, влияет на их дальнейшее восприятие города. Видят ли они красивый современный транспорт или «пазики», от этого тоже многое зависит. Проблема ведь не только в том, что уезжают молодёжь и люди среднего возраста, они ведь потом перевозят своих родителей, происходит вымывание коренного городского класса. И кем они будут замещаться, будут ли приезжать к нам люди из области, которые, скорее всего, смогут работать только на стройках или в магазинах, или к нам приедут реальные специалисты из других городов, то есть, более качественная рабочая сила, выражаясь языком кадровиков, это тоже проблема, – говорит Сергей Мармо.

По словам ведущего разработчика SAP, первое, на что обращают внимание его знакомые из числа приезжих, – это насколько удобно передвигаться на транспорте.

– Пробки есть везде, но у тебя должно быть определённое прогнозируемое время, чтобы можно было без чувства ущемления собственного достоинства добраться из точки «А» в точку «Б», – поясняет Сергей Мармо. – Один из основных показателей крупного современного города – то, насколько качественно он может предоставить человеку возможность передвижения.

Новая транспортная схема Воронежа, о которой уже немало писалось в СМИ, должна помочь решить несколько вопросов. Один из них: покрыть общественным транспортом те микрорайоны и улицы города, по которым до этого автобусы вообще не ходили. Это улицы Беговая, 60-й Армии, Старых Большевиков, Дорожная, Текстильщиков. Пустят автобусы и к районам новой застройки на Шишкова, Ржевской, микрорайону «Озерки». Также будет решаться вопрос о движении между мостами по Правому берегу.

Вероятно, в ближайшие годы, наряду с легкорельсовыми трамваями и метро, будет развиваться и железнодорожное сообщение между центром и пригородами.

– РЖД заинтересовано в работе электричек, – считает Сергей Мармо. – Но нужно решать вопрос интеграции железнодорожных путей, у нас они не электрофицированы дальше Заставы. Не оборудованы и подходы к некоторым станциям. ЮВЖД, как я понимаю, хочет, чтобы эти вопросы, включая землеотвод, взял на себя город. Возможно, со следующего года, когда мы будем иметь более прозрачную транспортную схему, можно будет задуматься над таким решением.

Больше и выше – не тот путь

В последнее десятилетие в столице Черноземья шло активное жилищное строительство, и, несмотря на то, что на ближайшую перспективу прогнозируется снижения объёмов сданных квадратов, Воронеж всё равно находится по этому показателю в первой пятерке в России. Однако, как считают эксперты, нельзя мерить только количеством, пора переходить к качеству.

По словам помощника губернатора по архитектурной политике, сегодня уже на самом высоком уровне признали, что в жилищном строительстве в России, и Воронеж – не исключение, возникли определённые ошибки.

– Гонка за квадратными метрами после войны была вполне объяснима – мы хотели быстрее переселить людей из бараков в более комфортные условия, и понятно, почему появились дешевые панельные дома. Сейчас мы переходим от этих панелек к каким-то новым стандартам, в понимании застройщиков, – объясняет Константин Кузнецов. – Но после 1955 года совсем забыли про архитекторов, и вот с тех времен комфорт, качество и среда, которые архитектор бережно «нёс на руках», как-то вымылись, потерялись. Все перешло в неуправляемый хаос, в котором застройщик сам решает, где и как ему строить.

В результате Воронеж разросся целыми микрорайонами высоток, которые пока считаются современными, но вскоре имеют все шансы превратиться в те же «трущобы». Застройщики «меряются авторитетом», стараясь строить всё более высокие жилые здания – от 17 этажей перешли к 25 этажам, а кто-то ведёт разговоры уже о 30-этажных «небоскребах». Но, по признанию архитекторов, самое страшное словосочетание для них – типовое или стандартное жилье.

– Уже давно доказано, что максимальная высота жилых зданий не должна превышать пяти-семи этажей. Всё, что выше, может служить какими-то градостроительными акцентами, но при этом быть общественными зданиями, бизнес-центрами, отелями, апартаментами. Все высотные здания – не для жилья, человеку в них некомфортно; хотим мы этого или не хотим, он оттуда будет стремиться уехать в более удобный масштаб, – говорит Константин Кузнецов. – Самая выгодная и экономически и подходящая для жизни жилая застройка – это трёх-четырёхэтажные сблокированные группы домов, в которых ты знаешь всех соседей, ты не задавлен этими стенами, к тому же есть возможность пешком пересекать весь квартал или район.

Как считает Сергей Мармо, от таких гипертрофированных жилых домов человек испытывает дискомфорт не только в вертикальной, но и в горизонтальной плоскости. Например, чтобы дойти от своего дома до рынка «Воронежский» в Северном жилом районе, ты идёшь вдоль сплошной стены, так и не пересекая ни одну улицу, а в старой части города уже бы пару кварталов прошёл. Подобный визуальный обман, когда кажется, что близко, а на самом деле далеко, тоже не лучшим образом психологически воздействует на человека.

– Почему нам нравится гулять по европейским улочкам или по старому центру Воронежа? Потому что там все сомасштабно человеку, каждое здание на проспекте Революции индивидуально, с ним хочется сфотографироваться, как-то сродниться. А в Северном жилом районе, извините, рассматривать нечего, – говорит Константин Кузнецов.

Архитекторы часто сетуют на то, что застройщики не хотят прислушиваться к их рекомендациям, не желают понять, что можно строить жильё, затрачивая меньше денег и продавая его дороже, при этом создавая важный социальный эффект. К счастью, не всё так безнадежно. В последнее время поворот в сторону зодчих наметился как на федеральном, так и на региональном уровне.

– Отрадно отметить, что первые лица города и области однозначно обозначили свою позицию – формировать среду будут архитекторы. Архитекторам отводят максимальный приоритет при принятии градостроительных решений. Этот переход мы так сразу не заметим, но он постепенно происходит, – говорит Константин Кузнецов.

Примером такого поворота служат и механизмы проводимых архитектурных конкурсов, которые создают здоровую конкуренцию внутри профессионального цеха и в том числе служат подспорьем для маститых архитекторов, давая возможность молодым зодчим заявить о себе, представив новые оригинальные идеи. (Когда готовился этот материал, были подведены итоги сразу двух таких конкурсов – проектов Бринкманского сада и Петровской набережной).

Новый тренд – арендное жилье

Ещё одна проблема при строительстве жилья, считает Роман Пупавцев, что мы строим по тому образу жизни человека, который был заложен ещё в советские времена.

– Поколение, которое растет и которое появится, совершенно по-другому мыслит, и образ жизни у них совершенно другой, – говорит архитектор. – У них уже нет такой пожизненной привязанности к тому месту, где они родились. Поэтому сегодня набирает обороты тенденция рынка арендного жилья. Сейчас совсем другое поколение, не воспитанное на том, чтобы думать, что если ты раз и на всю жизнь купил квартиру, то будешь самым счастливым человеком, у тебя появится какая-то стабильность, – говорит Роман Пупавцев.

Человек становится всё более мобильным, и условия рынка труда сегодня таковы, что уже нынешнее молодое поколение меняет за несколько лет пару – тройку мест работ, и эта тенденция явно будет нарастать. А это значит, что не всегда есть смысл вкладываться в покупку квартиры или дома, даже если у тебя есть свободные деньги. А тем более– обрекать себя на многолетнее ипотечное рабство.

– Зачем хранить деньги в недвижимости, которую часто приходится менять. Если ты снимаешь арендное жильё, то ты не привязан к месту. Поменял работу – ищешь квартиру рядом, идёт экономия и времени на дорогу, и денег, – обрисовывает современные тренды Константин Кузнецов.

– Думаю, здесь стоит пояснить, что под арендным жильём понимаются не те двушки и однушки, которые сдают внаем их владельцы, а арендные дома, изначально возведённые застройщиком с этой целью. Один из первых таких домов уже введен в эксплуатацию в Воронеже; это полноценные апартаменты, оборудованные по новым технологиям. Одна беда – цены на такое жильё пока кусаются. Средняя стоимость аренды апартаментов – около сорока тысяч рублей в месяц, – отмечает Роман Пупавцев.

– Многоэтажки в том их виде, в каком они сейчас строятся, достаточно токсичный и быстро теряющий в цене актив. Застройщик продаёт, получает свои деньги, а вся дальнейшая головная боль ложится на собственника и эксплуатанта. В случае арендного жилья – другая ситуация: оно остаётся в собственности застройщика, и его задача сделать дом из качественных материалов, чтобы и через тридцать лет квартиры пользовались спросом, – рассказывает Сергей Мармо. – Арендное жильё, если это применить к обычному дому, то, да, наверно, дешевле купить квартиру, но если вместе с этим придут дома нового уровня, то это будет другой вариант.

Мой дом, мой двор, мой город

Общемировой тренд арендного жилья приходит на смену «американской мечте» о собственном загородном доме с газоном, потерпевшей крах.

– Они мечтали, что город будет ультрасовременным, с небоскрёбами бизнес-центров, а люди все будут жить за городом на чистом воздухе, разъезжая по широченным магистралям, по пути их будут встречать сеть молов, супермаркетов, – рассказывает Константин Кузнецов. – Так вот, 50-летняя статистика показала, что такой образ жизни стал одной из причин гиподинамии, ожирения населения. Люди стали передвигаться от дома до работы на машине, заходя в магазины, где продают десятилитровые бутылки колы и мешки чипсов… Двигаться не нужно, общение не происходит, потому что ты живёшь в обособленном и закрытом пространстве. Этому есть чёткая альтернатива – Европа, где люди много передвигаются пешком, общаются и знают всех своих соседей.

По мнению наших собеседников, такой европейский вариант развития городской среды, когда (в идеале) общественные пространства становятся продолжением твоей квартиры, и ты чувствуешь себя в них так же комфортно и безопасно, как у себя дома, больше подходит и для России. Но пока до идеала ещё далеко.

– Общественные пространства начинаются со двора. Что мы видим сейчас – дворы, заставленные машинами, в которые страшно выпустить ребёнка. Человек должен быть первостепенен, а не машина, как это в других развитых государствах, – обозначает свою принципиальную позицию Константин Кузнецов. – Двор без машин – сегодня эта такая продажная «фишечка» некоторых застройщиков, хотя она ещё не в полной мере реализуется. В таких дворах пока машины размещаются по периметру, а должны быть в подземных паркингах.

Эксплуатируемая кровля, двор абсолютно без машин, в котором на детской площадке и маленький ребёнок может играть спокойно, и подросткам есть чем заняться. Первые этажи домов – не жилые, а общественные, с возможностью каких-то социальных услуг – парикмахерская, кафе, рестораны. Так видят идеальное общественное пространство воронежские архитекторы.

– Общественные пространства – это не только место в центре, куда все едут по двухчасовым пробкам, как это у нас происходит с Центральным парком, особенно если там проводится какое-нибудь интересное знаковое мероприятие вроде «Города – Сада». Правильная система распределения – это и благоустроенный двор дома, и в какой-то группе кварталов более обширное зелёное пространство, наполненное какими-то новыми функциями и активностями. То есть это не только какой-то центральный парк или площадь, а спланированная система, – объясняет Константин Кузнецов. – Да, конечно, они должны быть и для горожан, и для туристов. Надеемся, что Петровская набережная, над которой мы сейчас работаем, станет таким центром притяжения, постоянным, обеспеченным транспортной доступностью и выходного дня для каких-то регулярных событий.

Избыточный интерес воронежцев и гостей столицы Черноземья к Центральному парку и обновлённой Советской площади с «сухим фонтаном», безусловно, свидетельствует о дефиците подобных общественных пространств. И местная власть, и архитекторы это учитывают. И, как пообещали наши собеседники, в ближайшее время таких интересных мест станет больше.

По словам помощника губернатора, появление механизма архитектурных конкурсов в сочетании с так называемым соучаствующим проектированием, позволяет находить новые оригинальные решения с учётом пожелания жителей.

Сейчас воронежские архитекторы на примерах показывают, как уйти от банального – плитка, лавочка, фонарь, учитывают все последние мировые тренды, используют новые качественные материалы, о которых большинство горожан и не знали.

– Люди, особенно молодые, стали больше путешествовать, выезжать за границу, смотрят, какие там уровень и качество архитектуры, которые хотят увидеть и в своем городе. Мы стараемся на это реагировать, придумываем что-то своё, что бы характеризовало Россию, Воронеж. Пространство должно быть наполнено смыслами, оно должно быть востребовано и туда хотелось бы прийти. Основная идея – это не транзит, а желание остаться. Не пробежать, а собраться и провести в этом сквере, парке какое-то мероприятие, какие-то компактные спортивные состязания или организовать встречу с друзьями, – продолжает Константин Кузнецов.

Примером грамотного архитектурного решения, когда были максимально учтены и существующий природный ландшафт, и интересы разных групп населения, помощник губернатора называет городской Центральный парк и, как его часть, «Зеленый театр» и Советскую площадь.

Однако, по словам их автора Романа Пупавцева, любой самый удачный проект после его сдачи требует «работы над ошибками».

– Казалось бы, ты все учёл, продумал, но после того, как объект сдан, он начинает жить своей жизнью. Работа над ошибками должна быть такая же общественная, как когда мы делали соучаствующее проектирование. Нужно проводить опрос пользователей, чего им не хватает в парке, что сломалось, что должно работать по-иному. Зачастую какие-то недоработки достаточно легко без особых затрат исправить, – считает архитектор. – Например, на Советской площади не хватает туалетов, комнаты матери и ребенка, переходов, которые уже запланированы, их нужно только сделать. Горки, которая всегда была. Все эти вопросы решаются практически без денег. Горку можно снегом насыпать, пешеходный переход нарисовать – тоже небольшие затраты; поставить типовой объект в виде санузла или комнаты матери и ребенка всегда можно. Конечно, нужно смотреть вперёд, но и те объекты, которые уже были сделаны, нельзя бросать, иначе через пять лет они превратятся в те же замусоренные и неухоженные пространства.

Свежий пример работы над ошибками – сквер возле театра оперы и балета.

– Перед его реконструкцией мы общались со всеми группами потребителей, казалось, учли все интересы, но, как выяснилось, не подумали о такой категории, вроде бы очень далекой от классического искусства, как скейбордисты и велосипедисты, – рассказывает помощник губернатора. – Они увидели прекрасный конструктив для катаний и продолжили свои кульбиты, громя пандусы и парапеты возле памятника Пушкину. Всё это говорит о том, что не додумали, не «докрутили», не предоставили альтернативу.

Недавно прошла встреча руководителя профильного управления администрации города со скейбордистами и велосипедистами, им определили новые площадки. Кроме того, решено в особо значимых пространствах, например, на площади Победы, установить специальные ограничители, препятствующие спортивному скольжению по граням мемориальных комплексов.

Формировать визуальную культуру

Соучаствующее проектирование – это визуализация запросов населения, в последнее время оно стало неотъемлемой частью в работе архитекторов над новыми объектами. Однако здесь, как полагают профессионалы, произошёл некоторый перекос. В частности, при благоустройстве дворов жители начали не просто просить установить песочницу в том или ином месте, но и диктовать архитекторам, какой формы и цвета она должна быть.

– Горожане должны формировать свои запросы, которые архитекторы творчески перерабатывают с учётом современных тенденций, а на следующем этапе выдают им результат, который также обсуждается с жителями и корректируются, – говорит Роман Пупавцев. – Вероятно, люди боятся, что следующего этапа не будет. Но позиция «Всё, что я хочу, архитектор должен сделать!» – тоже неправильная.

При таком подходе городские дворы заполняют похожие одна на другую простенькие детские площадки с песочницами для малышей, при этом нет каких-то спортивных объектов, места для выгула собак, не учитываются интересы других групп. Не лучше ли иметь одну полноценную детскую площадку на три – четыре дома и какие-то интересные активности в других дворах?

– Дело в том, что визуальная культура подтягивается, в том числе – новыми объектами. Теми же парками. Там работают профессионалы, которые следят за трендами и имеют определённое представление об эстетике, и у них должно быть право предлагать – поясняет Сергей Мармо. – Когда мы видим одно и то же, то и заказ мы сделаем тот же, если нет какой-то силы, которая скажет: может, вам еще что-то нужно?. . Понятно, что жильцы – хозяева, но если уж город вкладывается бюджетом в реконструкцию, то может предлагать какие-то свои варианты.

– Возможно, при соучаствующем проектировании должно быть не два-три, а пять-шесть этапов, – считает Константин Кузнецов, – Ведь грамотный архитектор всегда сделает так, чтобы заказчик сам вышел на нужное решение.

Знать, чего хочешь

В последнее время, говоря о будущем мегаполисов, часто употребляют термин «умный город».

– Как человек по роду своей деятельности связанный с анализом больших объемов информации и автоматизацией производства, могу сказать, что система «умный город» – это очень важный ресурс, но это всего лишь инструмент, – объясняет Cергей Мармо. – Заказчик должен понимать, для чего ему нужны эти данные. Собрать информацию, начиная от давления в трубах, потребления воды и калорий в каждом доме и заканчивая проездом автомобилей через какую-то конкретную улицу, – это достаточно просто по нынешним временам и достаточно дешево. Вопрос в том, для чего эти данные, во всех их ракурсах и разрезах, нужны. Делая вывод на основе этой информации, вы потом вкладываете гораздо больше денег именно в материальную инфраструктуру. Ставим ли мы цель пропустить больше автомобилей через улицу или сделать её более безопасной? Данные дадут вам ответ и на тот, и на этот вопрос. А вот куда мы идём, какова наша цель, каким мы хотим видеть наш город, это должны оговаривать на уровне идеи, мечты, градостроительной политики. Как таковой «умный город» – не панацея, это именно инструмент в руках человека, – убеждён наш собеседник.

Так каким же видится будущее Воронежа экспертам?

– Если говорить о транспорте, то это город, который позволяет вам выбирать даже в течение дня. Пользоваться машиной, если вам нужно доехать в торговый центр загрузиться, затем бросить автомобиль в центре и пересесть на общественный транспорт или взять велосипед, – излагает свое видение будущего Сергей Мармо. – Это мультимодальность, которая сейчас уже есть в Москве внутри Садового кольца и которую полностью предоставляет Вена. Там уже соперничество идет не между такси или метро, а между трамваем и велосипедом.

Как считают специалисты, запросы на велосипедный транспорт в Воронеже тоже есть. Есть и люди, которые ездят на них вопреки отсутствию инфраструктуры, но эта меньшая часть. Безусловно, если появятся велосипедные дорожки, услуги байкшеринга (проката велосипедов), число таких людей возрастёт. Тут как раз тот случай, когда инфраструктура должна идти впереди.

На взгляд Константина Кузнецова, город будущего – это в первую очередь город грамотно спланированный.

– Сейчас у нас ведётся разработка Генплана Воронежа, и вопросы транспорта, и функционального использования – они взаимосвязаны настолько плотно, что их нельзя разделить. Мы будем бесконечно возить людей из спальных районов в центр, и никакие расширения и развязки не спасут нас от пробок, если мы не перераспределим потоки, – считает Константин Юрьевич.

Концепция нового Генерального плана Воронежа до 2041 года так и называется – «Компактный город». Эта концепция предполагает создание не спальных, а многофункциональных районов, в которых ты живёшь и работаешь, и тебе не нужно ездить в центр. У тебя здесь место приложения твоего труда, поскольку производство у нас уже ушло на второй план, предприятия находятся либо на периферии, либо за городом, то этот «серый» пояс будет использован как многофункциональный. Ты здесь живёшь, работаешь, учишься, тебе вообще нет необходимости пользоваться транспортом. Если только выехать загород или в крупные торговые центры, съездить в театр или на какой-то общегородской праздник, или прогулку в центр.

– Остаётся добавить только одно – для кого этот город. Как искусственное творение человеческих рук, город должен стать ещё ближе к человеку, чтобы человек стал счастливее, – считает Роман Пупавцев.

Благоприятна ли среда в Воронеже для развития креативного капитала и внедрения передовых идей в архитектуре?

Константин КУЗНЕЦОВ:

– С моей точки зрения, мы на начальном этапе, но имеем хорошую, крепкую базу. Благоприятна однозначно, но мы должны постоянно улучшать эти условия. Старт есть, он неплохой. Но говорить о том, что вот сейчас, к нам массово поедут креативные специалисты, пока рано.

Роман ПУПАВЦЕВ:

– Конечно, да. И многое уже сделано. Город уникален и историей, и морфологией, и рельефом, и водным пространством, и наличием вузов. И где, как не здесь, реализовывать самые интересные архитектурные проекты. Среда более чем благоприятна, главное – не упустить этот момент.

Сергей МАРМО:

– Помимо условий, которые есть – это климат, история, наличие большого количества вузов, энергичной молодежи, есть ещё и запрос на такую креативную среду. Люди смотрят, ищут. Доля этого класса пока очень маленькая, но даже для них предложений ещё меньше. Об этом нам нужно думать.

Беседу вела Ольга СЕМЁНОВА.

Фото Натальи КОНЬШИНОЙ.

Источник: газета «Коммуна» | 98 (26946) | Вторник, 24 декабря 2019 года

Подробнее читайте на communa.ru ...

60 +