Очерк современных нравов | Человеческое достоинство и честь определяются не богатством, а совестью и этическими нормами К сожалению, многим нашим соотечественникам они неведомы Трёхэтажный дом на трёх хозяев, так называемый таунхаус, расположился в тихом переулке недалеко от центра Воронежа.

Каждая семья живёт автономно, имеет крыльцо с отдельным входом, подземный гараж, на фасаде – камеры слежения. Небольшой двор обнесён глухим железным забором. Возле калитки – кнопка звонка, но на её призыв никто не откликается. Я приходил сюда трижды, в разное время, но внутрь так и не был допущен. Камеры слежения смотрели на меня, но, видимо, незваных гостей пускать внутрь здесь не принято. Архитектура дома и солидные чугунные столбы ограды свидетельствовали, что обитатели дома – довольно успешные люди, которые, как известно, к открытости не стремятся. Оказалось, однако, что в нынешние времена «богатые тоже плачут».

Борис Ваулин

Взрывы яростных эмоций

Эта история так бы и осталась никому неизвестной болью молодой семьи, если бы глава её, испробовав все варианты погашения конфликта, не пошёл в суд, чтобы на законном основании наказать хамов.

Чашу терпения переполнило чрезвычайное обстоятельство.

Мерзкая злоба соседей привела к смерти ещё не родившегося ребёнка, и молодой мужчина решил, что он не должен больше допускать моральное издевательство и оскорбления своей жены.

Получив хорошее образование в университете, Андрей Ливанов (я изменил настоящую фамилию, потому что каждому здравомыслящему человеку, попавшему в подобную историю, будут неприятны расспросы и сочувствие знакомых людей – Б. В. ), не ошибся и с местом приложения сил.

Работа оказалась интересная, зарплата – достойная. Конечно, приходилось часто выезжать в командировки, но для увлечённого делом молодого мужчины это не слишком обременительно.

С первой женой супружеские отношения не сложились, и два года назад он познакомился с Ириной. Родилась она в Молдавии, потом её семья переехала на Украину. Окончила вуз, получила диплом экономиста, и в Воронеж приехала на работу. Спокойная, начитанная, не похожая на современных вертлявых девиц, Ира понравилась ему сразу, и они стали жить вместе.

Радоваться бы этому, тем более, что молодая семья стала ждать прибавления, но всё чаще стали возникать неприятности, о которых они оба и подумать не могли. Дуэт соседок, состоящий из пожилой мамаши и её достигшей весьма зрелого возраста дочери, буквально с первого взгляда невзлюбил Ирину.

Поскольку три семьи одного дома никаким образом не зависели друг от друга, то соседски-доверительных отношений между ними не возникло. Андрей уезжал на работу рано, приезжал поздно, при случайных встречах с соседями ограничивался нейтральными приветствиями, да порой необязательными словами о погоде. Подобное положение устраивало всех. С появлением Ирины ситуация кардинально изменилась. Приветливая по натуре, она и с соседями пыталась установить добрые отношения: с радостной улыбкой здоровалась с ними, пыталась завязать какие-то разговоры. В ответ соседка Елена и её мать хмуро смотрели на неё и отвечали сквозь зубы. А через какое-то время вообще перестали здороваться, и любое появление Ирины в общем дворе дома вызывало у родственниц поток едких колкостей и насмешек.

Злые языки громко обсуждали одежду новой соседки, её походку, хозяйские способности, умение поддерживать чистоту двора и ухаживать за цветами на клумбе. Если Ира не реагировала на них, ядовитые дамы через какое-то время умолкали, но стоило ей не сдержаться и ответить, как взрыв яростных эмоций заполнял двор.

Ирина не могла понять: почему она вызывает у соседок столь негативную реакцию? Она хотела переломить такое отношение – вела себя сдержанно, корректно, пыталась узнать, чем вызвано такое недовольство обеих женщин, но в ответ на это лишь получала порцию пустопорожней брани и чисто базарных оскорблений. Ирина незаметно вытирала слёзы, и чтобы не волновать мужа, в первое время не говорила ему о происходящем, надеялась, что соседка Елена в конце концов угомонится. Но не тут-то было.

В летний день 2015 года Ира пошла выносить мусор на контейнерную площадку и калитку во двор оставила приоткрытой. Металлическая дверь от порыва ветра и хлопнула пару раз.

Случившееся было воспринято как вызов:

– Если ещё раз увижу, что не закрыла калитку, я тебе голову о неё разобью, – встретил оплошавшую женщину разъярённый вопль соседки, – учись порядку в приличных домах, а если привыкла в Молдавии цыганским табором жить, то и убирайся туда.

Лицо у кричавшей было искажено яростью, кулаки сжимались, казалось, вот-вот и она ударит ненавистную ей соседку.

Ирина молча прошла в свою квартиру и здесь уже дала волю слезам. Когда Андрей приехал из командировки, рассказала ему всё. Он попытался спокойно поговорить с хамоватой соседкой, выяснить: почему у неё не складываются отношения с его женой, но та восприняла этот разговор как личное оскорбление и стала кричать, что его жена «портит ей жизнь». Подумав, Андрей Ливанов написал заявление в Прокуратуру Центрального района Воронежа, в котором просил административными методами воздействовать на склочную даму.

В Воронеже создан прецедент. Впервые в судопроизводстве области мировым судом применена статья Административного кодекса ст. 5. 61 КоАП РФ («Оскорбление»), то есть применена статья, наказывающая за унижение чести и достоинства человека. Правонарушение было зафиксировано камерами видеонаблюдения, их записи и послужили доказательством вины подозреваемой.

Через несколько дней во двор за чугунными воротами пришёл участковый, предупредил затевающую ссоры женщину о недопустимости такого поведения, сделал замечание и её матери, посоветовал им жить с соседями дружно. Две-три недели во дворе стояла тишина, но, видимо, накопившаяся в маме и дочке ядовитая желчь в конце концов прорвалась, и всё началось сызнова. У Ирины создавалось впечатление, что соседки выслеживают её появление во дворе. Как только она выезжала на машине из гаража, выносила мусор из квартиры или ухаживала за цветами на клумбе, пятидесятилетняя хамка появлялась на своём крыльце, и двор оглашался заполошным криком.

– Где твоя совесть или у вас, цыганок, её вообще нет? – стараясь побольнее уколоть Ирину, кричала соседка, стоя на своём крыльце. – Наша семья – самая интеллигентная в городе, а ты доносы вздумала писать, дрянь ты, паршивая.

Под «доносом» представительница «интеллигентной семьи» числила заявление в прокуратуру, а почему посчитала соседку цыганкой и на этом основании обвинила в отсутствии совести – было вообще непонятно.

От хамства защиты нет?

Проходил месяц за месяцем, а попытки учинить всеобщую свару и вывести из себя Ирину не прекращались. Постоянное нервное напряжение всё чаще стало вызывать у неё слёзы, она стала бояться не только за их первенца годовалого Лёнечку, но и будущего ребёнка, поскольку к этому времени была беременна второй раз. Андрей понял, что прекратить это моральное издевательство и наказать распустившихся женщин можно только через суд.

Моральная распущенность, равнодушие людей к поведению окружающих, бравирование матерными словами стали нынче нормой жизни.

Не скрывающие своего облика хамы могут одномоментно оскорблять своим поведением десятки людей, или длительное время издеваться над одним – двумя беззащитными соседями, и редко кто из окружающих воспринимает подобное как своё личное оскорбление. Может быть, потому, что большинство россиян уже уяснили: правоохранительные органы на такую «мелочь» внимания не обращают, а для суда нужны фактические доказательства.

Слёзы и эмоции оскорблённых людей роли не играют. Власть, не сталкивающаяся каждодневно с хамством и моральным глумлением, уверена, что хам – такой же гражданин, как и все, а потому российское законодательство обязано стоять на защите его интересов, пусть даже этот гражданин доводит окружающих до инфарктов, инсультов и обмороков.

Андрей Ливанов установил видеокамеры со встроенными микрофонами над своим крыльцом и направил их во двор. В борьбе с постоянно оскорбляющей их семью женщиной он мог рассчитывать только на свои силы. Перед этим он дважды ходил к отцу Елены, в прошлом генеральному директору крупного воронежского предприятия.

Обвиняя ненавистную ей Ирину в написании «доноса» в прокуратуру, дочь заявляла, что её отец «самый уважаемый в Воронеже человек», и это мнение недалеко от истины. Вячеслава Дмитриевича в городе знают многие, в своё время он пользовался уважением тысяч заводчан, но, увы, достойный человек не сумел воспитать дочь в духе уважения к людям. Он жил в доме напротив, конечно же, знал о её безобразном поведении, но в ответ на просьбы Андрея лишь равнодушно пожимал плечами: «Что я могу сделать, характер у неё резкий». Словом, устранялся от улаживания конфликта.

В один из дней Ирина почувствовала себя плохо, стала жаловаться на сильные боли в животе. Андрей срочно повёз её в больницу. В тот день они потеряли надежду на второго сына: произошёл выкидыш. Не дай Бог никому из молодых семей испытать подобное. Врачи сказали, что причиной мог быть нервный стресс.

В январе нынешнего года поток оскорблений достиг апогея. В тот зимний день, чтобы выехать на машине со двора, нужно было почистить снег у ворот. Ирина взяла лопату и едва начала разбрасывать небольшие сугробы, как раздался женский вопль и послышалась отборная ругань. Трудно было поверить, что такие грязные слова могли сыпаться из уст как бы интеллигентной женщины. Увы, голос на плёнке, предъявленной суду, раз за разом повторял их: «тварь поганая», «скотина», «вонючая кенгуру», «уродливая сука», «я тебе ведро на голову надену».

Лексикон, достойный пьяного извозчика, произносила женщина в годах, мнящая себя интеллигентным человеком.

Наказание за психологическое насилие

Прокуратура района возбудила дело об административном правонарушении, предусмотренном частью 1 статьи 5. 61 КоАП РФ «Оскорбление». То есть за унижение чести и достоинства другого человека, выраженное в неприличной форме, хамоватой гражданке надо было отвечать по закону.

Вероятно, любой даже самый толстокожий человек, узнав о том, что стал предметом внимания людей в синих мундирах, испытает неприятное чувство тревоги. Понятно, что административное правонарушение не карается в России тюремным сроком, но всё же неприятно.

Однако дочери уважаемого человека всё нипочём. Получив прокурорское уведомление, о том, что она обязана явиться в прокуратуру для проведения опроса, Елена Вячеславовна на глазах пожилой женщины-почтальона рвёт его на мелкие части и советует ей «никогда больше не приносить такие бумажки».

Следует заметить, что ранее статья 5. 61 КоАП ни разу не применялась в судопроизводстве Воронежской области, и неизвестно, в какую сторону повернулось бы судебное следствие, если бы с января 2016 года Верховный суд не разрешил использовать в качестве доказательств в судах аудио- и видеозаписи с частных камер наружного наблюдения.

Приняв материалы дела к рассмотрению, мировой суд Центрального района постановил провести независимую фоноскопическую экспертизу с целью установления принадлежности голоса предполагаемой виновнице. По всей видимости, она не предполагала, что дело примет такой оборот и заявила, что тяжело заболела и в ближайшие недели в суд ходить не сможет. Понятно, что «тяжёлая болезнь» была шита белыми нитками.

Всё делалось для того, чтобы затянуть рассмотрение дела и дождаться трёхмесячного срока, после которого привлечь виновника к административной ответственности по закону уже невозможно.

Если бы мировой судья Екатерина Швырева промедлила с вынесением вердикта, склочница могла бы праздновать победу. Эксперт тоже не затянул с проведением исследования видеофонограмм: никаких изменений, подчисток или признаков монтажа в материалах не обнаружилось. Свидетели со стороны Ирины и она сама уверенно утверждали, что голос на плёнке принадлежит её соседке.

В своём постановлении суд записал, что характер высказываний виновной «позволяют квалифицировать её действия как оскорбление, которое представляет собой разновидность психического насилия. Оно выражается в отрицательной оценке виновным личности гражданина, подрывает репутацию последнего в глазах окружающих и наносит ущерб его самоуважению».

Два года жила в напряжении молодая женщина, и можно представить, какие чувства испытывала она при каждом появлении во дворе, мысленно готовясь к очередной порции морального унижения. При этом сдерживая слёзы и желание не ответить теми же словами ухмыляющимся обидчикам. Пусть каждый поставит себя на её место! Почему же откровенное унижение чести и достоинства мы терпим и не хотим «связываться с дураками»? Может быть, надо связываться и отправлять дураков в те места, которые они заслужили.

Суд признал скандалистку виновной в совершении административного правонарушения и назначил ей штраф в размере одной тысячи рублей. Конечно, наказание символическое, но оно первое в Воронежской области за подобное хамство. Быть может, оценка его законом заставит задуматься хоть кого-то из тех, кто по неразвитости ума привык оплёвывать окружающих грязными словами.

Автору этих строк очень хотелось встретиться с героиней этого повествования. Хотелось узнать, в чём же причина её недостойного поведения? Пусть бы выложила свои аргументы. В разные дни и разное время я трижды подходил к наглухо закрытым воротам, нажимал кнопку звонка. Увы, они так и не открылись.

P. S. Несколько дней назад я позвонил Андрею Ливанову. Он сказал, что соседка не унялась и продолжает свой словесный террор. Теперь он готовит иск в суд за причинение морального вреда. Поскольку сумма иска законом не регламентируется, он будет весьма значительным. И это справедливо: нельзя прощать тех, кто сознательно унижает человеческое достоинство.

Источник: газета «Коммуна», №47 (26587) | Среда, 15 июня 2016 года

Подробнее читайте на communa.ru ...

32 +