К 75-летию Великой Победы | В Россошанском музее среди экспонатов прошедшей войны хранятся письма-треугольники, отмеченные почтовым штемпелем сорок первого года Оказались они под стеклом выставочной витрины благодаря случаю.

Россошанка Вера Фролова проходила практику в Феодосии. Во время посещения местного краеведческого музея она увидела среди экспонатов обрывок тетрадного листа, на котором химическим карандашом было написано: «Воронежская область, Россошанский район, село Александровка. . . ». Дальше шли имена и фамилии, но они почти стерлись. Девушка прочла их, как «Сухомлин Павел Прокопович и Михайловский Семен Тимофеевич».

Алим МОРОЗОВ

г. Россошь

Такое воспроизведение записки заставило подумать о двух односельчанах, пожелавших оставить о себе весть, возможно, в последнюю предсмертную минуту. Но проверить это предположение можно было только в самой Александровке.

В селе мне сразу посоветовали обратиться к Егору Анатольевичу Михайловскому, а человека по фамилии Сухомлин в селе никто не смог вспомнить. И Егор Анатольевич, когда мы с ним встретились, тоже не смог вспомнить среди Михайловских человека по имени Семен Тимофеевич.

– Не было таких в Александровке, – уверенно заявил он, перебрав в памяти всех своих однофамильцев.

Мы сидели рядом, смотрели на копию записки, и каждый по-своему был озадачен. Ничего не поделаешь, приходилось уходить ни с чем. Уже собирались распрощаться, когда Егор Анатольевич, осененный догадкой, воскликнул:

– Так это ж мать моя, Михайловская Серафима Тимофеевна! А Павел Прокопович – мой отчим, только фамилия его не Сухомлин, а Сухорученко.

На догадку Егора Анатольевича натолкнуло сочетание имен и фамилий, после чего все встало на свои места. И мы с Егором Анатольевичем – а было это много лет тому назад – пошли к Серафиме Тимофеевне. У нее хранились письма с фронта, которые Павел Прокопович писал в первые месяцы войны. Потертые на сгибах тетрадные листы были исписаны крупным корявым почерком, говорившем о том, что он принадлежал человеку, редко бравшему в руки ручку или карандаш. Под адресом стояло имя: «Сима Тимофеевна. . . ». Вот почему оно читалось как Семен.

Вместе с письмами у вдовы хранилось извещение из райвоенкомата, полученного весной сорок второго года: «Ваш красноармеец Сухорученко Павел Прокопович, 1916 года, уроженец Воронежской области Александровского сельсовета, находясь на фронте Отечественной войны, пропал без вести в 1941 году. . . »

У Серафимы Тимофеевны сохранилась довоенная фотокарточка, на которой они сняты вместе с Павлом Прокоповичем. Он сидит в хлопчатобумажном выходном костюме, сложив на коленях крупные крестьянские руки. Его взгляд напряжен, даже немного суров.

– В жизни он был не таким. Часто смеялся, любил пошутить, – поспешила поправить впечатление от фотоснимка Серафима Тимофеевна.

Воспитывался Павел Сухорученко у родственников, в детстве ему не доставало материнской ласки. Может быть, поэтому и взял в жены вдову, у которой уже было двое детей. К пасынкам Павел был добр, жалел их и, когда возвращался с работы, приносил им гостинцы «от зайца»: обветренную горбушку хлеба или кусок крепкого рафинада. Егор и Виктор быстро привязались к отчиму, как к родному.

Работал Сухорученко в колхозе по-ударному: и на севе, и на уборке шел в числе передовых. Правление колхоза отметило его трудолюбие, послав учиться на тракториста в Лизиновскую МТС.

– И механизатор из Павлуши вышел отменный, – вспоминал его друг и напарник по работе на тракторе Николай Лаврентьевич Касьянов. – Два сезона мы вместе с ним отработали перед войной. Машину он быстро освоил и новую специальность свою полюбил. Павел веселый был, сильный, с ним легко работалось.

С приходом Сухорученко в доме Серафимы Тимофеевны начал ощущаться достаток. В семье затеплилось счастье. Только длилось оно недолго: началась Великая Отечественная. Тракториста Павла Сухорученко взяли в армию на второй день войны, которая вынудила его уйти из семьи, от родных полей, от полюбившейся работы. Всего-то три коротких солдатских весточки получила Серафима Тимофеевна от мужа, а потом пришло извещение. . .

Черненький солдатский пенальчик сохранил обрывок тетрадного листка, чтобы через десятки лет донести до родного села, до близких людей те несколько слов, которые боец успел написать на поле брани в свой предсмертный час.

О том, как записка попала в краеведческий музей Феодосии, я узнал от заведующего отделом «Феодосия в годы Великой Отечественной войны» Галины Кулясовой. «Примерно в 60-х годах, – писала она, – наш музей получил из военкомата несколько солдатских медальонов-пенальчиков. Они были найдены в поселке Приморском в 12 километрах от Феодосии вместе с останками воинов. Один из медальонов принадлежал Сухорученко П. П. , в нем хорошо сохранилась записка. Вероятно, Сухорученко был участником десанта в город Феодосию в декабре 1941 года и погиб в местечке Ак-Монай. Останки бойцов перезахоронены в братской могиле в поселке Приморском».

Уроженец Александровки Павел Прокопович Сухорученко воевал недолго. Мы не знаем, успел он отличиться в бою или вражеская пуля сразила его в самом начале атаки. Он не был отмечен наградами, он был рядовым, одним из тех миллионов наших солдат, которые отдали жизнь за Родину в самый тяжелый период Великой Отечественной войны. Но и его скромный, не отмеченный в реляциях вклад в дело борьбы с вероломным врагом незабываем и дорог всем нам.

Источник: газета «Коммуна» | № 15 (26963) | Пятница, 28 февраля 2020 года

Подробнее читайте на communa.ru ...

26 +