2018-6-14 18:02 |
VIII Международный Платоновский фестиваль искусств | «0-Й. Поздняя любовь» по пьесе А. Островского, спектакль лаборатории Дмитрия Крымова (театр «Школа драматического искусства») напоминает большой капустник Некогда основатель «Школы драматического искусства» Анатолий Васильев позвал Крымова с учениками в свой театр.
В то время он занимался разработкой игровых структур и, возможно, увидел в Крымове единомышленника.
Людмила РОМАНОВА,
театровед
Я не знаю прежних спектаклей Крымова, но удостоенная «Золотой маски» «Поздняя любовь» – это стихия игры, где женские роли, кроме главной героини Людмилы, играют мужчины, а мужские, кроме Николая и Дормидонта, – женщины. Смысл этих превращений мне непонятен, как и непонятно то, почему Людмила (Мария Смольникова) здесь – девушка кавказской национальности с брежневскими бровями. Увидев в программке афишу спектакля из Карачаево-Черкесии, я даже предположила, что студия Крымова была карачаево-черкесской, и внешний облик Людмилы – дань этому.
Вообще, постановка напоминает большой театральный капустник, а образы выстроены по масочному принципу. От Островского осталась только фабула и имена действующих лиц.
Не хочется становиться в ряды тех, кто малейшее отступление от канона воспринимает как святотатство. Островский сейчас очень популярен, и трактуют его весьма широко. Вопрос только в степени убедительности. Чего мне как раз не хватило в этой постановке.
Почему Фелицата Антоновна (Сергей Мелконян) на протяжении всего спектакля рвется на кухню, путаясь в куче проводов с воплем «Твою мать!. . »? Почему Николай (Вадим Дубровин) ведет важный разговор с Людмилой из туалета, сопровождая свои слова недвусмысленным журчанием? Почему Герасим Маргаритов, отец Людмилы (Алина Ходжеванова) так невнятно говорит, что, даже зная пьесу, не сразу сообразишь, о чем идет речь? Ну и много всяких других «почему».
Вдова Лебедкина (Константин Муханов) мужеподобна и агрессивна в такой степени, что страшно избивает беднягу Николая в кровь. Дормидонт (Максим Маминов), который у Островского просто недалекий добрый малый, здесь превращен в какого-то урода, больного ДЦП (с каким облегчением, когда артисты вышли на поклон, я увидела, что Маминов совершенно здоровый и даже симпатичный мужчина).
Есть ли во всем этом какой-то смысл? Для меня это осталось тайной.
Зрители, впрочем, очень смеялись. Наверное, это я такая зануда, что во всем хочу найти смысл. Зачем это нужно? Прикольно, и ладно.
Простите, Дмитрий Анатольевич.
Сцена из спектакля «Поздняя любовь. Фото Андрея ПАРФЁНОВА.
Источник: газета «Коммуна» | №45 (26792) | Пятница, 15 июня 2018 года
.
Подробнее читайте на communa.ru ...
