2017-1-10 19:24 |
Судьба и книга Поэт и прозаик Александр Нестругин живёт в сельском районном центре Петропавловка нашей Воронежской области. Читатели главной библиотеки города Россошь знают его лично. Он не однажды встречался с нами.
Привозил свои новые книги, читал стихи. Вместе заинтересованно обсуждали услышанное. Сейчас я прочла недавно изданный его новый сборник и открыла для себя Нестругина-прозаика и эссеиста.
Ирина Кудрявцева
г. Россошь
Книга называется просто и откровенно – «Своими словами». Ведь написана она, действительно, незамутненным, незаёмным чисто русским словом. Итак, открываю первую страницу. Читаю: рассказ «Гуси-лебеди».
«Парадокс: воспитывают нас сказки, а жить-то приходится в жизни, которая так мало похожа на сказку, – пишет Александр Нестругин. – Но это так, к слову – уж очень сказочное оно, заметное – то, что в заголовке… Рыбачил этой осенью на Дону, под Монастырщиной. На высоком правом берегу испуганные домишки повдоль обрыва, дальше элеватор, широкими каменными лапами ухвативший крепко этот самый обрыв. Напротив элеватора, у выхода из ямы – мелководье песчаное, переходящее в заросшую кувшинками заводь. На мелководье том гуси домашние гоношатся, плавают кругами, кугыкают возмущённо. А в заводи, метрах в двадцати от гусиного шаюгана, гляжу, – лебеди!. . » Правда, вроде не читаешь, а слушаешь интересного собеседника. Его речь не отпускает тебя. Завораживает. Своими глазами видишь словесную картину. И хочется видеть, знать: что же дальше?
Первый раздел книги так и называется – «Если вглядеться…».
Любимая автором древняя страсть – рыбалка. Ведь, действительно, о чём только не передумаешь, глядя на спокойную, а порой и не очень, водную гладь в ожидании клёва. Сегодня нередко встреча с природой не столько радует, сколько огорчает тебя. О нашем собственном хамском поведении в окружающей природе криком кричать хочется.
«Поехал я на рыбалку, далёконько забрался, под Белую Горку. Там-то, думаю, хмельного люда, матерком сыплющего да швыряющего на лёд пустые бутылки, не будет. И точно – никого». Обратный путь домой – через озеро Немереж, «оттепель, вдруг подлещик пошёл?» «На льду бутылки, окурки, пакеты, бумага намокшая – смотреть противно, не то что ловить. Как же, популярное место отдыха. Нельзя разве убрать за собой? А ещё проще – не свинячить, тогда и убирать ничего не надо будет». В рассказе «Русская рулетка» вместе с писателем задумаемся и поразмыслим: почему человек так любит испытывать свою судьбу? Жизнь дана нам один лишь раз, для чего её подвергать бездумному риску? Вот и Борис, земляк, решил ловить «на той стороне Дона, под кручей». Нипочём ему трещины на льду, сильное течение в промоинах на средине реки, донные родники. Заскользил – засеменил навстречу гибельной опасности.
Пронесло. Беды в этот раз, к счастью, не случилось. «Вот дурень…» – только вымолвил автор, а вслед за ним и читатель. И тут же схожая картина на озере: безумные мотогонки. Разве не знали местные ребята, с хмельной головы выехавшие с разгону на тонкий лед на мотоцикле, что на той речной яме вода замерзает только в самые сильные морозы. Утопили свой старенький «ИЖ» с коляской, благо, сами выбрались из полыньи. Тоже повезло. Хоть пешком, но живыми домой вернутся. И автор заключает: «Значит, это и есть русская удаль: револьвер, один патрон, крутануть барабан вслепую – и дуло к виску?
Или – с разгону на тонкий лёд?
Нет, не удаль это и не дурь даже, а подлость, предательство… Уже потому хотя бы, что нас, русских, с каждым годом чуть ли не на миллион меньше становится.
Русская судьба…»
Кто из нас не встречался со схожей ситуацией. Повседневно, не на озере, а на городской, скажем, улице. Где будто смертники – водители лихо нарушают все Правила движения, а пешеходы кидаются под колёса. Поворчим про себя. И пошли – поехали дальше. А писатель вынес такой приговор, припечатал такой неожиданной справедливой мыслью, что ещё долго эта картина в глазах стоит: две тёмных фигуры на мокром льду по обе стороны полыньи. В этом ведь и сила пронзительного художественного слова: призвать человека загодя, на упреждение оценивать свои действия.
Небольшие повести «Донские сазаны», «Стерляжий мыс», «Поклон охоте» – окно в природу, о которой Александр Нестругин пишет с такой искренней любовью, что веришь ему: она и есть наше диво дивное. Погружение в природу, согласимся с автором, есть постижение Родины.
Во втором разделе книги «От Москвы до самых до окраин»: имена, книги, литературные события» нас ждут новые открытия.
Даже среди тех, кто любит книгу, бытует мнение, что сегодня нет «хороших и разных» русских поэтов, прозаиков. Александр Нестругин доказательно отвергает эти утверждения обзором современной литературы. Он рассказывает о жизни и творчестве поэтов – уральца Алексея Решетова, Светланы Сырневой из Кирова – Вятки, Евгения Семичева из Самары, сибиряков Юрия Перминова, Владимира Макарова, прозаиков Любови Ковшовой из Сарова Нижегородской области, Сергея Филатова из Бийска Алтайского края и москвича Николая Дмитриева.
О близких по духу соратниках, своих земляках – поэтах, прозаиках, литературных критиках – о творческих трудах и жизненных вехах пишет Нестругин в третьей части книги – «Воронежские зарницы».
Речь идёт о классиках нашей литературы – Алексее Кольцове, Егоре Исаеве, Алексее Прасолове. «…Алексей Кольцов принадлежит не только литературе, – утверждает автор. – Это явление народной жизни, причём не усредненно-абстрактной европейской, а именно русской. С присущей ей необъяснимой для человека иной культуры неотстранённостью от всякого страдания, широкой натуры, прочной укоренённостью в земном – и неистребимым порывом к небесному. И всякий, кто осознаёт себя частью русского имени, не может не осознавать, не чувствовать сердцем своего кровного родства с поэтом».
Ёмко ведь сказано и, главное, «своими словами». Как и о поэтах – наших современниках.
«Нынче он стоит там, на высоком холме, рядом с известными, знаменитыми. Но когда я вновь пытаюсь разглядеть его силуэт на фоне вечереющего простора русской литературы, то замечаю, что стоит он по-прежнему в стороне от других, особняком. Так жил, таким решил остаться и в посмертной славе.
Прасолов… Алексей Прасолов…»
Или вот о Егоре Исаеве:
«Егор Исаев о своей жизни сказал так:
Как человек, я не свалился с полюса.
Имею право собственного голоса,
Имею право собственного шёпота.
Дружу с мечтой и поклоняюсь опыту.
А если что – иду с копьём на змея.
Я – человек, Я с детства честь имею.
В сенокосную июльскую пору 2013 года ушёл от нас поэт Егор Исаев в небесные луга-покосы, ушёл навсегда. Но в строках этих и сегодня ничего не нужно менять, в них всё – и судьба, и голос, и время – настоящее, не прошедшее. И никто их, строки эти, не сможет оспорить».
А ещё – читателя ждут встречи с Геннадием Лутковым, Станиславом Никулиным, двумя Юриями – Бобоней и Доброскокиным. Кто-то, возможно, числит их книги по разряду «уездной, провинциальной» литературы. Но настоящая поэзия, проза в географических определениях не нуждается. У неё всегда столичный уровень.
Источник: газета «Коммуна», №2 (26646) | Вторник, 10 января 2017 года
.
Подробнее читайте на communa.ru ...
