Новелла Иоланта СЕРЖАНТОВА г. Воронеж Какая это радость, украшать не угасший безжизненный ствол, а живую сосну! Она стоит, скромно опустив глазки, как невеста. И едва дышит от предвкушения.

Волнуется так, что снег на кончиках игл тает. Да и как не возрадоваться возможности блеснуть в ответ редкому блику солнца, что пробился, растолкав вату облаков. Позволить ветру дотронуться прозрачным пальчиком до стеклянного шара и даже раскачать его! И огоньков биение, в такт радости, что жива, пока жив ты. . .

– Руку давай, – и Сосна протягивает ладонь, аккуратно подобрав кисть ветки щепотью. – Мизинчик прижми, задену! – Сосна прижимает покрепче к веточке оставшуюся иголку, и я аккуратно надеваю блестящий поясок шарика ей на запястье.

– Не жмёт? Не давит нигде? Не больно?

– Нет-нет! – быстро крутит головой и тянет руку в сторону – поглядеть, как оно выглядит.

– Нравится?

– Очень! – восторженно вздыхает она и протягивает другую руку. – Давай ещё! –

Не будет тяжело?

– Нет! Будет легко!

– Ну, ладно, – и я беру другой шарик, третий, четвёртый, продеваю в ушко каждого струю мишуры, привязываю чуть выше ладони. Чтобы не тянул вниз, не ломал иголок, не мешал.

– Всё, довольно!

– У-у-у! Мало!

– Хватит, гляди: фонарики и шесть шариков! Куда тебе больше? Больше будет некрасиво.

– Гм. . . Правда?

– Конечно, правда! Мне не жалко, я могу тебе их нацепить хоть все разом! Но, во-первых, тяжело будет, а во-вторых, безвкусно. А если шарики засыплет снегом. . .

– Ладно-ладно, уговорил. Пусть так. Иди уже!

Я отхожу на пару шагов, чтобы полюбоваться, решаю что шарики надо поменять местами. Возвращаюсь к Сосне, снимаю один, второй. . .

– Ой! Зачем это ты?!

– Не волнуйся, лучше будет, если золотой шарик будет справа, а малиновый слева и немного ниже.

– А. . . Ну, хорошо. Если будет красивее. . .

– Угу, будет, не переживай! – я ещё раз отступаю в сторону, чтобы проверить, всё ли так, как надо.

Вроде бы, да.

Сосенка немного волнуется, торопит меня. Ей уже хочется, чтобы я шёл в дом. Скоро стемнеет, а надо успеть покрасоваться перед всеми.

Я ухожу и наблюдаю через окно, как кокетливо и лукава Сосна с синицами, как заботлива к воробьям, царственна строга с дятлами. . . Одна из синиц раздухарилась чересчур, попыталась умыкнуть самый яркий шар. Как шарфик, что крадут кавалеры у дам, пытаясь обратить на себя больше внимания, чем они того достойны. Но и шарик на прежнем месте, и птице было указано на дальнюю от Сосны ветку. Строга. . . Недотрога!

Я смеюсь и с нежностью наблюдаю за ней. Но мороз – тот не растроган, хмурит брови, перчит воздух, гонит всех прочь. И попрятались зрители поближе к печной трубе, под крышу. И осталась Сосна одна, вторит мерцанию неблизких звёзд голубыми огоньками. . .

Грустно ли ей? Одиноко? Зябко? В доме – запах разгорячённого кофе и не купленных ещё мандаринов. Но зачем Cосне кипяток и цитрусовые? Ей довольно мимолётного тепла человеческих рук, выбирающих в хвое гусениц или украшающих ветви дешёвыми блестящими шарами. Это – дорого. К тому ж. . . Сверкание шаров, оно вполне может быть дешёвым. Но не сияние глаз. Навстречу.

Источник: газета «Коммуна» | №103 (26747) | Пятница, 29 декабря 2017 года

Подробнее читайте на communa.ru ...

54 +