2020-1-31 17:29 |
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ДНЕВНИК Главной политической темой в России остаётся конституционная реформа, точнее, те поправки к Конституции, которые очень поспешно были предложены рабочей группой по подготовке этих поправок и уже проголосованы в Госдуме в первом чтении, причём единогласно! Александра ГЛУХОВА, доктор политических наук, профессор Воронежского госуниверситета Потрясающая скорость в принятии важнейших для страны решений, определяющих порядок жизни ее граждан, способы взаимодействия государственных органов на многие годы вперед, или, напротив, закладывающих такой динамит противоречий в распределение полномочий этих органов, который со временем может взорвать все государственное здание.
Поэтому считаю необходимым вернуться к самой идее Конституции как Основного Закона, обеспечивающего правовые рамки существования нации и культурные, ценностные основания ее единства.
В самом простом изложении Конституция представляет собой общественный договор между государством и гражданским обществом. Уже поэтому ее не может написать или обновлять непонятно как собранная (или назначенная) группа артистов, спортсменов или ряженых казаков. Тексту Конституции не прибавят глубины или содержания ни виртуозная фортепьянная игра Дениса Мацуева, ни высота прыжков с шестом знаменитой спортсменки Елены Исимбаевой. Другие здесь нужны познания и другие авторитеты. Между тем в составе рабочей группы из 75 человек только 13 юристов, среди которых лишь пять человек являются специалистами по конституционному праву. Не случайно именно юридическое сообщество отреагировало первым и достаточно критично к тому, что именно и каким образом предлагается сделать с конституционным текстом.
Большая часть населения страны еще помнит прошлые практики, когда в обществе велись длительные и содержательные дискуссии, формулировались предложения с мест – от трудовых коллективов, общественных организаций, формировавшихся политических партий и т. д. Сейчас Конституцию правят за нас и фактически вне нашего участия.
Другой процедурный вопрос касается так называемого голосования. Напомню, что демократия – это власть процедуры, то есть общепринятых и признанных «правил игры». Эти правила непозволительно нарушать, поскольку это нарушение общественного договора, влекущего за собой разрушение институтов, в том числе правовых, которые не просто составляют нормы политического взаимодействия, но и основу культуры как таковой. Поэтому процедура должна быть прозрачной: для внесения конституционных поправок требуется референдум, причем не пакетом, а по каждой поправке в отдельности. Вместо этого комиссия объясняет, что будет проведен не референдум, а опрос.
Но в таком случае куда дешевле было бы опросить население при помощи СМС! Видимо, иметь дело с референдумом опасно, потому что на нем можно проиграть, а результат имеет обязывающий характер. А вот голосование или опрос ни к чему не обязывает, потому что это не правовой, а исключительно политический акт, преследующий цель легитимировать те конституционные изменения, которые окончательно закрепят властвование могущественного слоя государственной бюрократии и новоявленных олигархов, составляющих нынешнее привилегированное сословие. Никаких законных способов воздействия на него у общества не останется.
Сейчас, когда рассеялся первый туман, вызванный потоком инициатив по изменению Конституции, и первая эйфория о движении якобы к парламентской республике, обнаруживаются все риски этой сомнительной идеи. С точки зрения институционального дизайна изменения, как ни странно, не столь значительные, как казалось поначалу, но сильно запутывающие всю картину. Скажем, Президент вносит в Думу кандидатуру премьера, Дума утверждает и его, и министров с вице-премьерами, но потом Президент может немотивированно отправить премьера в отставку, причем одного, без правительства! Расширение полномочий Думы по утверждению правительства может радовать далеко не всех парламентариев, а только депутатов от партии большинства, которая и выдаст премьеру и правительству необходимый кредит доверия. Однако в нормальной политической логике правительство должно формироваться после парламентских выборов, а не после президентских, как у нас сейчас. Тогда в чем же здесь новизна и в чем движение к парламентской республике?
Кроме того, Дума, получающая расширение полномочий, должна быть по-настоящему представительным органом, в ней должны быть представлены разные политические силы, формирующиеся не сверху, по распоряжению начальства, а снизу, автономно от него. Тогда и будет смысл в том, чтобы учиться компромиссам при создании коалиций, нести солидарную ответственность за принимаемые парламентом решения. В противном случае парламент и дальше будет представлять фактически одна партия с примкнувшими к ней сателлитами в лице КПРФ, ЛДПР и СР. Для нормального политического представительства необходимо новое избирательное законодательство, исключающие те многочисленные ограничения и запреты, которые вводились думским большинством «Единой России» для закрепления своей политической гегемонии.
Что же касается полномочий Президента, то они как раз не сокращаются, а расширяются. Президент назначает – с согласия Совета Федерации – судей Верховного и Конституционного суда, причем число членов последнего сокращается сразу с 19 до 11 человек. Кроме того, он может подвергнуть любой законопроект, готовящийся в Думе, проверке на его соответствие Конституции, но только в том случае, если Совет Федерации и Госдума преодолели президентское вето. Законопроект получит президентскую подпись лишь после его признания соответствующим Основному Закону. Но мировая практика оставляет за Президентом лишь отлагательное вето, после преодоления которого парламентом глава государства обязан подписать закон. За видимым усилением Конституционного суда слишком отчетливо просматривается жесткий контроль Президента за содержанием принимаемых законов. Да и независимость судебной власти вызывает серьезные вопросы.
Назначение региональных прокуроров, осуществляемое Президентом после консультаций с Советом Федерации, вряд ли может рассматриваться как усиление верхней палаты парламента: она у нас и так не избирается гражданами, а формируется, поэтому ее члены вряд ли будут возражать. Главы силовых органов, а также МИДа и МЧС отныне тоже назначаются только Президентом (по согласованию с СФ), минуя Думу, они теперь «первые среди равных» министров. Где же здесь парламентская республика, которую неожиданно обнаружили доверчивые эксперты?
Но самым загадочным становится вводимый в Конституцию Госсовет – орган, не встроенный ни в одну ветвь власти, но возвышающийся над ними. Некоторые аналитики со стажем сразу же увидели в этом органе аналог ЦК КПСС и Политбюро при нем в лице Совета Безопасности. Чтобы наделить Госсовет властными полномочиями, как предложил Владимир Путин, их надо у кого-то отобрать. Поскольку пока нет закона о Госсовете, ответ на этот вопрос повисает в воздухе, хотя в первом приближении понятно, что в Госсовет отойдет часть нынешних президентских полномочий. Вероятно, Госсовет и станет площадкой для нынешнего Президента, если он уйдет со своего поста, а обустраивать его будут позже.
Почему бы не закрепить в Конституции норму о том, что децильный коэффициент, то есть разрыв между самыми богатыми и самыми бедными россиянами, не должен быть больше 5–7-кратного? Ведь общество жаждет справедливости, а у нас этот разрыв даже по официальным данным является 15-17-кратным и продолжает увеличиваться!
Аргументация защитников предложенных и уже принятых в первом чтении поправок сводится к тому, что они не затрагивают первую, вторую и девятую статьи Конституции, вообще исключающие какие-бы то ни было поправки. Поэтому 22 нововведения вносятся в другие, незащищенные главы Основного Закона, что создает, по мнению специалистов, серьезные правовые коллизии. Так, встраивание местного самоуправления в вертикаль органов государственной власти противоречит ст. 11 (первая глава), в которую нельзя вносить поправки, а также Европейской хартии по местному самоуправлению.
Поправка об изменении соотношения международно-правовых норм и норм национального законодательства в пользу последнего противоречит ст. 15 действующей Конституции, согласно которой общепринятые принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы. Отрицание этой нормы или обращение с международными обязательствами выборочно, по желанию создаст для страны серьезные трудности в формировании любых союзов, в том числе и на постсоветском пространстве. Вряд ли наши ближайшие соседи, считающиеся союзниками едва ли не по факту географической близости, обрадуются тому, что заключаемые двусторонние или многосторонние договоры Россия намерена выполнять как придется.
Впрочем, вспомнили не только о власти, но и о человеке, особенно неимущем. Отсюда странная идея закрепить в Конституции норму о том, что минимальный размер оплаты труда не должен быть ниже прожиточного минимума. Замечу, что недавно эта сумма была скорректирована в сторону понижения и на сегодняшний день составляет всего лишь 10 609 рублей. Неужели это такое большое социальное достижение, что его надо закреплять в Конституции? Или Минтруд как инициатор этой поправки намерен остановиться на этом сомнительном достижении, чтобы от него не требовали большего? Тогда почему бы не закрепить в Конституции норму о том, что децильный коэффициент, то есть разрыв между самыми богатыми и самыми бедными россиянами, не должен быть больше 5–7-кратного? Ведь общество жаждет справедливости, а у нас этот разрыв даже по официальным данным является 15-17-кратным и продолжает увеличиваться! И не вспомнить ли нам о гражданском обществе, само упоминание которого отсутствует в нынешнем тексте Конституции? Не из этого ли проистекают все ее изъяны?
То суматошное конституционное новаторство, которое охватило различные общественные круги, вызывает чувство реальной угрозы правовым основам государства. Кто-то обрушился на его светский характер, кого-то не устраивают права человека, у кого-то руки тянутся уже к преамбуле, и никого при этом не смущает то обстоятельство, что эти статьи изменениям не подлежат. Не слишком ли опасные пляски развернулись на конституционном поле? Такое впечатление, что определенные общественные силы сводят счеты с Основным Законом, берут реванш за реальные или мнимые прошлые обиды. И куда мы, интересно, придем с этими обидами? Не к очередному ли политическому раздраю, который у нас, как правило, заканчивается очередной геополитической катастрофой?
Источник: газета «Коммуна» | № 7 (26955) | Пятница, 31 января 2020 года
.
Подробнее читайте на communa.ru ...
