2020-1-17 17:50 |
Театр | Воронежский Кольцовский показал спектакль о борьбе балагура за свободу «Это история человека, который пытается творить, созидать, что-то делать в условиях, которые этому совсем не способствуют.
В условиях войны, в условиях диктатуры», – так описывает «Тиля» режиссёр Глеб Черепанов. История в спектакле предстаёт вечной.
Виталий ЧЕРНИКОВ
Пьесы Григория Горина – не те тексты, в которых стоит искать историческую достоверность, даже если та автором подразумевалась. И «Дом, который построил Свифт» у него не совсем про Свифта, и «Шут Балакирев» про эпоху Петра Первого лишь отчасти. В «Тиле», вероятно, можно при желании отыскать мотивы не только романа «Легенда об Уленшпигеле» Шарля де Костера, но и фламандского фольклора позднего средневековья. Хотя делать это не обязательно.
У Глеба Черепанова получилось совсем не про фламандские дела. В спектакле течёт собственное время. Тиль (актёр Евгений Чистяков) вышучивает власти, читая городскому начальству в лицо рэп, его друг Ламме Гудзак в финале превращается в типичного российского обывателя-подкаблучника. Дамир Миркамилов играет человека, умеющего пережить войну, но согнувшегося в финале под тяжестью авосек, которые волочит домой из магазина. Однако грубых намёков, что спектакль про современную Россию или даже Европу, здесь нет. Реальность на сцене откровенно сконструирована. В общем-то, и в текстах Горина такой подход заметен. Но драматург, думаю, предполагал несколько большую степень злободневности своих пьес, чем та, которую предлагает театр имени А. В. Кольцова.
Отсутствие привязки к конкретной эпохе, пресловутая «театральность» постоянно подчёркиваются, в том числе костюмами от Юлии Ветровой. В драматическом эпизоде казни Клааса играющий его актёр Роман Слатвинский подходит к микрофону и поёт о том, что «страха больше нет, всё начинается сейчас», на инструментах казнимому подыгрывают люди, которые только что привели его на смерть (выглядит всё как эпизод набоковского «Приглашения на казнь», и показ происходящей трагедии в виде абсурдного ритуала кажется мне находкой скорее удачной).
В другой сцене музыканты появляются во вполне современных (слегка, впрочем, гротескных) костюмах этаких «лабухов». Актёрские перевоплощения отсылают то к образу Марлен Дитрих, то к российским «пацанским» разборкам. Король Филипп в исполнении Евгения Баханова – клон типичного злодея из фильмов Тима Бёртона. У доносчика Иоста (Вячеслав Гардер) в ещё одном эпизоде оказывается искусственным горб, который персонаж тут же снимает. В данном случае это ещё и вскрытие сути Иоста: он всё время переодевается, меняет личины, играет на публику.
Кстати, в «Тиле», кажется, он единственный осознаёт, что его играет актёр.
Реальность на сцене откровенно сконструирована. В общем-то, и в текстах Горина такой подход заметен. Но драматург, думаю, предполагал несколько большую степень злободневности своих пьес, чем та, которую предлагает Кольцовский театр.
Бывают спектакли, которые задолго до начала репетиций уже существуют в голове у режиссёра, и когда доходит до практической реализации замысла, актёры выполняют роль пластилина в руках творца, с разной степени послушности втискиваясь в придуманную тем форму. Черепановский «Тиль» на такую постановку не очень похож. Всё выглядит так, будто постановщик доверился актёрам, внимательно прислушиваясь к каждой предложенной «отсебятине». Результатом стало представление длительностью около четырёх часов.
У большинства персонажей имеется в «Тиле» своя вставная реприза в виде песни. Кое-кто из актёров даже специально учился игре на музыкальном инструменте. Некоторые номера, пожалуй, заслуживают награды от какого-нибудь жюри. Даже забываешь в иную минуту, что к рассказываемой истории не все из них имеют прямое отношение.
Добивался ли режиссёр именно превращения «Тиля» в подобие капустника, пусть местами и остроумного? Марк Захаров, ставя горинские пьесы, тоже давал возможность «подурачиться» Олегу Янковскому, Александру Абдулову, Евгению Леонову. Получалось, как правило, здорово. Но в воронежском спектакле главный герой к середине представления теряется в толпе настойчиво привлекающих к себе внимание палачей, стукачей, попов, королев, проституток, а уж глумливый рыбник Иост напрочь забивает своей юродиво-приблатнённой энергией хорошего парня Тиля.
Про похождения этого злодея я бы и отдельную постановку посмотрел. Но ведь на афише спектакля, премьера которого случилась недавно, вовсе не его имя указано большими буквами.
Источник: газета «Коммуна» | № 3 (26951) | Пятница, 17 января 2020 года
.
Подробнее читайте на communa.ru ...
