2015-12-15 18:21 |
Фестиваль | Всё, что случилось в рамках воронежского «Мандельштамфеста», так или иначе было связано с поэзией Не только выступления стихотворцев. Состоялся уже полюбившийся молодым любителям стихов поэтический слэм.
А ещё гостями фестиваля стали Сергей Гандлевский, Андрей Родионов, Ольга Седакова, Дана Сидерос, Дмитрий Воденников. Двое из них ещё и бесплатные лекции для воронежцев подготовили. Ольга Седакова свою посвятила воронежскому периоду в творчестве Осипа Мандельштама. Темой же выступления Сергея Гандлевского стала поэзия Владимира Набокова.
Виталий Черников,
Анна Маркова
Мандельштамовская тема возникала регулярно. Цитаты из его стихов публика обнаруживала в поэтической пьесе, читка которой прошла в Малом зале Камерного театра.
Вспоминал по просьбе из зала свои любимые стихи этого поэта Дмитрий Воденников – заодно поделившись воспоминаниями о прошлом визите в Воронеж, о мистическом страхе, захватившем душу во время прогулки к дому, в котором жил Осип Эмильевич в ссылке. У композитора Александра Маноцкова, когда тот летел к нам на самолёте, родилась мелодия, а вскоре со сцены уже звучал новый романс на стихи Мандельштама.
Зритель увидел спектакли о его поэзии и судьбе. Худрук Воронежского Камерного театра Михаил Бычков восстановил своего «Мандельштама», коллаж из стихов, писем ссыльного поэта жене и партийным чиновникам, доносов на него.
Каждый актёр – олицетворение той или иной грани личности поэта: мы видим и молодого эстета, и отчаявшегося, на грани безумия, «маленького человека», бодающегося с бездушной госмашиной, и сломленного, мучительно сочиняющего оду Сталину.
«За гремучую доблесть грядущих веков» – так называется моноспектакль по стихам Осипа Мандельштама, который привёз в Воронеж московский театр «Студия 69». В его репертуаре – спектакли по стихам Лермонтова, Есенина, Маяковского, Цветаевой.
Актёр Владимир Сечкин признался: Мандельштам – одна из самых сложных для него ролей. Состоит спектакль из двух частей: «Армении» (по стихам одноименного цикла) – «симфонии прозрения» и «Неизвестного солдата» – «симфонии открытия». Не менее важным, чем стихи, элементом представления стало музыкальное оформление, создававшее атмосферу тоски героя, временами – отчаяния от несправедливого, унизительного для человека положения. А временами – светлой радости от единения с Вечностью.
Спектакль был показан на старой сцене Камерного.
Здесь же состоялся и концерт музыкально-поэтического проекта Родиона Прилепина, Дмитрия Гульбина, Марии Ласкиной «Кто-то другой». К Дмитрию и Родиону, который на этот раз был ещё и клавишником, присоединился гитарист Артур Ростов. Визуальный ряд, или видео-мэппинг, который, к слову, получился очень атмосферный и динамичный, создала медиа-студия «Цифра». Интересно переплетались слова Прилепина и мелодия, а также изображение. Участникам получилось создать целостные композиции, где музыка и слова – одно целое, неразделимое.
Это – не стихи, наложенные на музыку, и не слова, созданные специально для рождённой мелодии. Это именно песни, на которые публика реагирует очень эмоционально.
Быстро же у друзей получилось переквалифицироваться из дуэта, который создавал аудиопоэзию (стихи под музыкальную импровизацию), в настоящую группу! Проект существует с весны, а уже вовсю гастролирует, собирает награды на фестивалях и записывает новый альбом.
Жанр фестивального спектакля «Вода. Камень. Море» определён как «фантазия по стихам Давида Самойлова». Родилась та в Театре Музыки и Поэзии Елены Камбуровой. Биография одного из важнейших отечественных послевоенных поэтов типична для его поколения. Родился в 1920 году. В 1942-м ушёл на фронт.
«Вода. Камень. Море» – путешествие по поэтической планете Самойлова, который на фронте, глядя смерти в лицо, смог вдохнуть свободы и тщетно искал её в окружавшем советском мире. И вот память постоянно возвращает поэта в военное прошлое, а видит он себя и своих товарищей эдакими новыми гусарами.
Хочется быть на одной волне с Шубертом, ощущать себя гусаром, перевоплотиться в современника Пушкина, самого Пушкина. Но реальна лишь память о войне и стакан русской водки, который ближе к финалу достанется каждому персонажу спектакля.
«Переворот», постановка Мастерской Дмитрия Брусникина по текстам концептуалиста Дмитрия Пригова, оказался ехидным исследованием природы конформизма.
В прологе юные актёры поют приговские ироничные стихи вроде «Килограмм салата рыбного в кулинарьи приобрёл» под гитару в духе шестидесятнических кухонных посиделок, которые трансформируются в получитку-полурок-оперу.
Когда-то Пригов придумал абсурдную, но крайне актуальную ныне пьесу, герои которой, туповатая шпана, выходят со сцены в зал и глумятся над зрителями-одиночками, а огромный зал испуганно молчит и не протестует. Даже революция здесь приводит прежде всего к заторам на дорогах и на сцене. Хотя и к бессмысленным жертвам, конечно. В приговском тексте «Переворот», думаю, есть элемент полемики со сверхповестями Велимира Хлебникова; там, где у Председателя Земшара были Божественная заумь, «Ладомира соборяне с Трудомиром на шесте», у Пригова – барахлящий репродуктор и не способные разойтись колонны. А толпе всё равно, к чему их призовут. «Социализм», «Самодержавие», «Свобода», «Лама савахфани»? «Ура, товарищи!»
Надо, конечно, упомянуть «Застольные песни» Александра Маноцкова. Пришли люди на концерт, а в зале для них стол накрыт, и за столом сидят сам композитор и два певца из Воронежа (с ними Маноцков познакомился накануне). Публике раздали листы со стихами Михаила Лермонтова, Арсения Тарковского, Даниила Хармса, Николая Олейникова – и предложили спеть вместе, а чтобы всё прошло веселей, гостей угощали вином.
Эту свою затею Маноцков назвал «не совсем композиторской». «Обычно, сочиняя музыку, мы придумываем и какой-то способ дистанции, отстранения», – добавил он.
Хотелось этого избежать.
– Многие завидуют грузинам, тому, как они поют. Мне всегда было досадно: хочется подпевать, а как, если не знаешь языка? И захотелось написать грузинские песни на русском языке.
После «грузинских» начались песни «казачьи». На стихи, к примеру, Киплинга. Публика как будто всю жизнь пела на домашних праздниках Дельвига с Олейниковым.
Кто знает, может, годы спустя, повторится история, случившаяся с какой-то стилизацией Окуджавы или Кима, про которую автору говорили: «Да её же ещё моя бабушка пела!».
Завершился фестиваль концертом Александра Маноцкова и струнного квартета «Courage Quartet». «Пели» – песенная программа по стихам Даниила Хармса и Александра Введенского. Как рассказал композитор, поводом для её возникновения стала работа с известным фольклористом Сергеем Старостиным над мультфильмом (так и не законченным) о Сергии Радонежским.
– Мы начали думать: какие могут быть песни про святого? И я сказал: «Из дома вышел человек» Хармса. Это как раз про святость, как я её понимаю. – Воронеж будет помнить Мандельштама, гордиться им – и оставаться городом, где очень разная поэзия жила и будет жить. Здесь будут помнить и Кольцова с Никитиным, и других авторов, которых эта земля родила, – поделился с залом надеждой на закрытии фестиваля художественный руководитель Камерного театра Михаил Бычков.
На фестивальных концертах и спектаклях заняты были даже ступеньки. Фото Михаила Квасова
Сцена из спектакля «Вода. Камень. Море». Фото Михаила Квасова
Источник: газета «Коммуна», №144 (26533) | Вторник, 15 декабря 2015 года
.
Подробнее читайте на communa.ru ...
