2017-12-22 20:15 |
Фестиваль | Программа Второго МАНДЕЛЬШТАМФЕСТа в Воронежском Камерном театре оказалась, возможно, чуть менее «громкой», чем то, что происходило здесь два года назад Причины тому главным образом финансовые.
Несколько меньше стало гостей, зато больше проектов, осуществлённых местными силами. Но как и в 2015 году, можно было с утра прийти в Камерный театр – например, на лекцию Дмитрия Быкова – и остаться до поздней ночи.
Виталий ЧЕРНИКОВ
Тема МАНДЕЛЬШТАМФЕСТа-2017 – «Поэт и государство». Но фестиваль не притворялся, что стал более политизирован, чем прежде. Да, на открытии и в другие дни звучали слова в поддержку Алексея Малобродского, Кирилла Серебренникова и их коллег. Да, так сложилось, что в 2017-м «политику» желающие усмотрят даже в исполнении библейского псалма на украинском языке – один подивится смелости исполнителя, другой напишет донос.
Обе реакции в цивилизованном обществе иначе как абсурдные не воспринимались бы. Это как в начале 1930-х от арестованных обэриутов добивались признания, что в своих заумных стихах те зашифровали антисоветские коды, и поэты, понимая бессмысленность оправданий перед невежественным следователем, признавались: да, это у нас не стихи, а шифр, только не убивайте.
Тогда не убили, всего лишь сослали в Курск, но убьют позже. Об этом – выставка «Библиотека убитых поэтов», проект питерского художника Григория Кацнельсона. Среди героев – такие уничтоженные государством творцы, как Константин Большаков, Александр Введенский, Анна Радлова, Владимир Нарбут, Николай Олейников, Игорь Терентьев, Павел Флоренский.
– Выставка делалась как проект для музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме, – рассказал художник. – Затем она показывалась в Сахаровском центре. С тех пор я переписал несколько портретов, добавил виды Петербурга, связанные с годами террора. Идея выставки в том, что чудаки и волшебники могут победить злое и рассерженное государство. Может быть, они проиграют вначале – их уничтожат. Но они остаются с нами и помогают нам жить.
Выступления композитора Александра Маноцкова на первом фестивале оказались в числе наиболее запомнившихся событий форума. Тогда композитор и его соратники из Courage Quartet впервые исполнили написанную накануне песню на стихи Осипа Мандельштама. На втором фестивале прозвучали ещё две.
– Если мы будем раз в два года, чего желаем и себе, и фестивалю, приезжать сюда, через сколько-то лет у нас и целая пластинка на стихи Осипа Эмильевича соберётся! – заметил Александр Маноцков.
На сей раз музыканты исполнили программу на стихи украинских поэтов в диапазоне от Тараса Шевченко до Сергея Жадана. Эти тексты, считает композитор, воронежцам понятны и без перевода. Реакция слушателей подтвердила: всё так.
Поэзия Мандельштама стала поводом для нескольких театральных работ, показанных на фестивале. Спектакль группы «Театральная Касталия» «Осип Мандельштам: тёмное дерево слова» впервые показан именно у нас. Режиссёр Клим рассказал, что предыдущий проект был посвящён Маяковскому, и во время исследования его творчества обнаружилось: его влияние присутствует и у Владимира Высоцкого, и у Булата Окуджавы, и у Земфиры.
Среди прочего, спектакль – о том, как звуковая среда – в том числе песни, рождавшиеся в то время, когда творил поэт, влияет на него. Стихи Мандельштама исполнитель Пётр Куликов не читал, а пел – на мелодии, которые звучали в начале XX века (например, «Я ехала домой», «Раскинулось море широко» или даже «Вихри враждебные веют над нами»). Режиссёр, в данном случае предпочитающий называть себя «тренером», предупредил зрителей: «В этом проекте есть два нарушения – музыка, не относящаяся к тому времени». Столкновение мандельштамовских текстов и хитов революционной эпохи порой приводит к интересным результатам, хотя приём с какого-то момента приедается.
Не лучшим образом влияет на восприятие антракт в середине, выдёргивающий зрителя из атмосферы, в которой уже начал себя органично ощущать: после перерыва ждёшь некоего развития темы или хотя бы смещения акцентов, а этого не происходит.
В рамках фестиваля состоялись показы эскизов спектаклей, подготовленных режиссёрами Дмитрием Волкостреловым и Антоном Маликовым с актёрами Камерного.
На страницах «Коммуны» своим скептическим мнением о волкостреловском эскизе ранее поделилась театровед Людмила Романова. Кажется, и у столичных критиков, посетивших МАНДЕЛЬШТАМФЕСТ, эта работа вызвала сложные чувства. Вот главред «Петербургского театрального журнала» Марина Дмитревскаяописывает свои впечатления: «Поэт собирает прах, дым сигареты, воздух, ничто — в ритмическую гармонию, в условный «Камень». Уберём кавычки. К этому камню подходит Д. Волкострелов и, не зная, как взаимодействовать с этим камнем, не желая понять его минеральный состав и форму, — берёт кайло и разбивает камень в прежний прах, в незначащие слова, в дым, не создавая при этом ничего конгениального уничтоженному, просто — принципиально не создавая ничего». Другие же отметили «нарочито красивый, поэтичный финал»: «Посреди пустой сцены в стеклянной пепельнице тлеет одинокая сигарета — как будто за столом только что был некто (возможно, Мандельштам), с кем мы разминулись и уже ничего о нём не узнаем».
Эскиз Антона Маликова «Сумерки свободы» выглядел зрелищнее – хотя связь происходящего на сцене с поэзией Мандельштама столь же неочевидна. Не помогла расшифровке фестивальная программка, сообщающая, что «постановка основана на дореволюционном периоде творчества поэта». Разве что вопрос – точнее, два последних слова в нём: «Но что такое «Сумерки свободы»? Это потеря страны или потеря иллюзий?». Стихи, а также фрагменты дневников и писем поэта, стали поводом для рассказа (с отсылками к античной мифологии) о том, как рушится некая семья (подчёркнуто типичная – муж, жена, сын), как буквально на пустом месте проступает гниль и фальшь взаимоотношений, как становится лишним в этой конструкции ребёнок, плод исчезнувшей любви.
Где-то в середине представления женщина включает телевизор, а там показывают старое интервью с Надеждой Мандельштам: она на плохом английском весело рассказывает, каково было жить с поэтом, да ещё в разгар советской (быстро искусственно оборванной) сексуальной революции. Получается, полунищая, полуизгойская, безбытная жизнь этих двух людей оказалась гораздо гармоничнее, чем сытое, уютное и соответствующее всем государственным нормативам существование нынешнего обывателя.
Александр Маноцков привёз в Воронеж программу «Псалмы и танцы».
Фото Ангелины Гавриловой.
Источник: газета «Коммуна» |№101 (26745) | Пятница, 22 декабря 2017 года
.
Подробнее читайте на communa.ru ...
