2017-7-4 20:05 |
Аналитика | Беда отечественного здравоохранения не только в дефиците кадров, но и в низком уровне их подготовки Для миллионов тех, кто смотрел недавно «прямую линию» с Президентом РФ, высшим пиком горя стало обращение молодой женщины из мурманского города Апатиты.
У Даши Стариковой – рак четвёртой стадии, и она медленно умирает, потому что местные врачи лечили её от «остеохондроза спины». Едва сдерживая рыдания, женщина говорила о полном развале медицины в городе, о том, что нуждающиеся в помощи «узких» специалистов больные даже не успевают доехать в соседний Кировск. Телекамера показывала разрушенное здание городской больницы, которое не могут достроить с двухтысячного года.
Борис Ваулин
– Я хочу жить, я не могу оставить свою маленькую дочку сиротой, помогите, Владимир Владимирович, – умоляла Даша,. И по лицу Президента было видно, как тяжело слышать ему эти страдания.
Он обещал помочь, призывал женщину не терять надежды и сожалел, что в «нашем здравоохранении действительно не хватает «узких» специалистов.
Кадры решают всё. Какие кадры?
Эх, если б только «узких»! По данным Министра здравоохранения Вероники Скворцовой, в отрасли не хватает около 38 тысяч врачей и 206 тысяч медсестёр. Хотя в конце прошлого года депутат Госдумы РФ от Воронежской области Татьяна Сапрыкина заявила: «В России не хватает сегодня 158 тысяч врачей и 850 тысяч медсестёр».
Кто из них прав? В сельской местности и посёлках городского типа дефицит составляет от 40 до 50 процентов. Даже в благополучной Москве укомплектованность медучреждений специалистами составляет 89,6 процента. Ещё момент для размышления: на одного врача приходится два медработника среднего звена. А нужно хотя бы три, ведь в «большинстве стран с современной системой здравоохранения это соотношение – 1:5» и многие манипуляции выполняются в отличие от России не врачами, а средним медперсоналом.
В отличие от бедственного положения областей Поволжья, Прикамья, Зауралья и Забайкалья на воронежской земле ситуация не так катастрофична. В небольшом Кургане не хватает, например, 416 врачей по 53 специальностям. В нашей области дефицит врачей, благодаря принимаемым мерам, за три года снизился значительно. Но даже сегодня укомплектованность врачами в Воронеже 73 процента, в районных больницах – 61. Хотя статистическая «средняя температура» вряд ли отражает истинную ситуацию.
В южном городке Богучар тоже болеют люди, и им тоже хочется вовремя попасть на приём к опытному специалисту. Но с каждым годом сделать это всё сложнее. Не только потому что на смену опытным врачам приходит молодёжь, даже молодёжи в отрасль приходит всё меньше.
Если в области на 10000 населения, по статистике, 40 врачей, то в Богучаре –15. В прошлом году в богучарской райбольнице работали 54 врача, каждый третий из них – пенсионного возраста. С 2010 года из ЦРБ уволено 211 медработников, в том числе 53 врача, из которых полсотни перешли в коммерческие структуры, военный госпиталь, ушли на пенсию.
В начале нынешнего столетия в Воронеже практически не было негосударственных медучреждений, и врачи были «прикованы» к своему месту. Теперь иное дело: частные клиники активно зазывают к себе специалистов. Богатые пациенты готовы платить большие деньги за консультации, несложные операции, срочные анализы. У людей в белых халатах появился выбор.
Когда с 2010 года начался массовый уход медработников из отрасли, Минздрав заявил, что с дефицитом будет бороться «комплексно». Утвердили 83 региональные программы, предусматривающие меры социальной поддержки медиков. В медицинские вузы организовали целевой приём: многие абитуриенты стали поступать в вуз на льготных условиях, учиться бесплатно, но, получив диплом, обязаны были вернуться в родной город или райцентр.
Тем не менее немалая часть выпускников, используя всевозможные лазейки, которые, кстати сказать, обозначены в законе, стали уклоняться от этой обязанности. Чтобы вернуть потраченные на их обучение деньги, Департамент здравоохранения вынужден вести судебные тяжбы. Сколько их возникает ежегодно и сколько заканчивается в пользу государства, ни кадровая служба департамента, ни сам ВГМУ предпочитают не афишировать. Это и понятно, потому что каждый случай говорит о слабых моральных устоях выпускника университета, стремлении увернуться от выполнения гражданского долга.
Автор этих строк говорил со многими ветеранами медицины, организаторами здравоохранения и все, как один, говорили о необходимости возврата к системе распределения выпускников. В Советском Союзе каждый из них, получив диплом, обязан был отработать три года в том месте, куда направляла его Государственная комиссия по распределению. Никакого дефицита кадров не было. Сегодня нянчимся с теми, кто ищет всевозможные уловки не ехать туда, где он нужен больным людям. Почему Минздрав не может (или не хочет?!) признать вред этого безбрежного «демократизма»? В советские времена многие абитуриенты мединститутов, заработав производственный стаж и получив без всяких льгот проходной балл на вступительных экзаменах, учились с большим желанием и были нравственно готовы к тяжёлой, грязной и подчас неблагодарной работе. Нынче по-другому.
«Расскажите, что мне делать?»
Вторая сторона кадрового вопроса – уровень квалификации. Нынешняя коммерциализация учебного процесса, стремление руководителей вуза «дотянуть» первокурсника до выпуска привели к появлению тысяч профессиональных недорослей.
Однажды оказался свидетелем такой сценки. В кабинете бывшего заведующего отделением областной больницы, доктора медицинских наук, талантливого учёного и хирурга мы вели разговор о том, почему многие выпускники медуниверситета показывают слабые знания. Неожиданно раздался стук в дверь, и на пороге появился молодой врач. Он извинился за вторжение, сказал, что идёт в операционную и попросил объяснить, с чего лучшее начать операцию. Старый хирург удивился вопросу, однако подвёл молодого коллегу к красочной учебной «картинке», на которой в разрезе были изображены органы человека, подробно рассказал, как начинать операцию и на что обращать особое внимание.
После ухода взволнованного доктора мы продолжили беседу, но через пару минут дверь вновь отворилась, и возбуждённый врач буквально вбежал в кабинете:
– Простите меня, – торопливо вымолвил он, – но я боюсь ошибиться и не знаю, как вести второй этап операции.
Учёный встал, объяснил про «второй этап», а молодой хирург продолжал задавать всё новые вопросы, и тогда мой добрый знакомый, всегда отличавшийся интеллигентным спокойствием, не выдержал:
– Вижу, что ты вообще не готов к операции. Как ты хотел её проводить, если не знаешь элементарного? Где ты был, когда на лекциях я рассказывал о подобных случаях? В твоих руках жизнь человека, и нужно было десять раз заранее прокрутить в уме, что и как делать!
Он выпроводил растерянного коллегу в операционную, сказал, что сейчас сам подойдёт туда и произнес с раздражением:
– Вот и ответ на ваш вопрос: где достойная смена? Конечно, я понимаю: у молодых людей практических навыков маловато и с непривычки руки могут дрожать, но теорию-то они должны знать! А этот и в ней – ноль. Как только диплом получил?
В чём он, стимул для учёбы?
Ошибки с постановкой точного диагноза и вследствие этого неправильного лечения возникают у нас часто. Пример Даши Стариковой – драматическое тому подтверждение. «Врач должен учиться постоянно, а не раз в пять лет подтверждать свою профессиональную состоятельность», – говорят сегодня организаторы здравоохранения. Идея правильная, потому что у большинства участковых врачей это подтверждение и справки о прослушанных лекциях – фикция. Главному врачу некем заменить их на время учёбы, поэтому справки выдаются по знакомству. Фактически терапевты и педиатры опираются на знания, полученные в институте 15-20 лет назад.
– Пятилетнего повышения квалификации абсолютно недостаточно, – говорит проректор ВГМУ, директор института дополнительного профессионального образования Ольга Саурина. – Сегодня жизнь стремительно меняется, кто не успел, тот отстал и оказался в арьергарде, поэтому повышение врачебной квалификации должно планироваться непрерывно, в течение всей работы доктора. Специалист может сам организовывать свою учёбу в самых разных формах.
Каких врачей не хватает в районах Воронежской области (в процентах, по данным
областного филиала Федерального регистра медицинских работников)
Анестезиологов-реаниматологов
17
Врачей УЗИ
58
Врачей лаборантов
79
Рентгенологов
58
Фтизиатров
49
Эндокринологов
58
Онкологов
32
Педиатров
38
Офтальмологов
35
Отоларингологов
42
По задумке Минздрава, с нынешнего года каждый врач должен тратить на ежегодную учёбу не менее 50 часов, то есть набрать за год 50 так называемых кредитных баллов. В том числе 36 часов отпускается на самостоятельную подготовку на курсах повышения квалификации, дистанционное образование, стажировки на рабочем месте, участие в семинарах и вебинарах. Предполагается практиковать выезды учёных из Воронежа в крупные ЦРБ, на лекции которых соберутся врачи из соседних районов.
Оставшиеся 14 часов отпускаются на участие в научно-практических конференциях в областном центре (участие в их работе оценивается в шесть «кредитов»). Прошла, например, в воронежском отеле Benefit plaza научно-практическая конференция «Охрана репродуктивного здоровья женщины», организованная Российским обществом акушеров-гинекологов, ВГМУ, департаментом здравоохранения области, научным Центром акушерства, гинекологии и перинатологии им. академика В. И. Кулакова Минздрава РФ. Доклады учёных, конечно же, с интересом заслушали около 150 акушеров-гинекологов не только Воронежа, но и соседних областей. Участие в конференции принесло каждому доктору шесть «кредитов». И это справедливо, поскольку тяга к знаниям должна поощряться. Хорошо бы дополнительной зарплатой, но, увы, в нынешние времена эта мечта неосуществима.
Наличие и недостаток медработников (по данным Минздрава РФ)
Работающие в настоящее время
Сложившийся дефицит
врачи
медработники со средним образованием
врачи
медработники со средним образованием
Воронежская область
9262
21411
717
6450
Российская Федерация
543000
1419000
38000
206000
Надо отметить, что не все новации Минздрава РФ вызывают понимание молодых врачей. Например, закрытие интернатуры, этой послевузовской годичной подготовки выпускников вуза. Начиная с сентября 2017 года, данная форма после дипломной учёбы полностью упраздняется и заменяется ординатурой, получение врачом углубленных знаний в уже избранной специальности будет продолжаться от двух до пяти лет. Продолжительность обучения зависит от сложности этой специальности, её трудоёмкости и наукоёмкости и, естественно, усидчивости молодого доктора.
Противников такого новшества понять можно: интернатура была открыта для всех, и в ней будущие врачи получали навыки работы и большую практику. Ординатура будет давать право занять своё место в «большой медицине», но в неё, во-первых, надо ещё поступить, а во-вторых, умудриться прожить на весьма скромную стипендию. Молодой семье врачей продержаться столько лет на 10-15 тысяч просто невозможно. Говорят: при желании ординатор может подрабатывать. Пусть так, но у него голова будет занята тем, как получить современные научные знания или тем, как найти выгодную подработку и прокормить семью? Не трудно догадаться, что половинчатый статус все эти годы будет дамокловым мечом висеть над головой ординатора.
Не поступившие в ординатуру пойдут работать врачами общей практики, участковыми врачами и педиатрами. Но вряд ли им хватит навыков, полученных в вузе, тем более что после введения новых стандартов обучения студентов у выпускников вуза практических навыков станет ещё меньше. «На мой взгляд, сразу допускать их к работе с больными будет большой ошибкой. Врачу для этого нужны определённые навыки», – опасается декан медицинского факультета РУДН профессор Виктор Фролов.
Опасения небеспочвенны: не попасть бы нашему амбулаторно-поликлиническому звену в новый, ещё более глубокий, омут.
Каждодневные будни больницы. Идёт подготовка к операции. Фото Михаила Вязового.
Источник: газета «Коммуна» | № 52 (26696) | Вторник, 4 июля 2017 года
.
Подробнее читайте на communa.ru ...
