2020-7-24 09:46 |
Поиски и находки | У каждого детдомовца была своя судьба, но общее одно – израненные души Многие старожилы уже не помнят, а молодое поколение и вовсе не знает, о существовании в поселке Ольховатка специального детского дома.
Сегодня хотелось бы напомнить о работе такого заведения в годы войны. Проникнуться уважением к тем, кто отдавал тепло своей души ребятам, чье детство было наполнено горем и болью военного лихолетья.
Ольга ИВАХНЕНКО,
заведующая Ольховатским музеем
В 1943 году, после освобождения Ольховатского района от немецко-фашистских захватчиков в ответ на обращение жителей поселка Таловая было решено открыть у нас детдом для ребят-сирот в возрасте от четырех до четырнадцати лет, потерявших своих родителей во время войны и на ее фронтах. Разместился детский дом в здании бывшего двухэтажного общежития рабочих Ольховатской МТС в поселке Заболотовка и рассчитан был на 120 человек. Директором спецдетдома назначили партийного работника, учителя по профессии Ивана Васильевича Шанина. Был укомплектован и штат. В него вошли: завуч, воспитатели, инструктор – культмассовик, фельдшер, бухгалтер, счетовод, кассир, завхоз, кладовщик, повар, посудомойка, уборщицы, прачка и кастелянша. Областной отдел народного образования принял решение выделять на содержание детского дома от 700 тысяч до 800 тысяч рублей в год.
Решением Ольховатского райисполкома определили для него земельный участок площадью 8 гектаров. Для его обработки колхозы района выделили четыре вола и две лошади, для дополнительного питания детей – четыре дойных коровы и несколько свиней. Так как для содержания скота не нашлось помещений, то пришлось животину распределить по домам рабочих детдома.
Ольховатцы приступили к сбору оборудования и средств на содержание детей-сирот. Время было тяжелое, еще не окончилась война, но люди, как могли, помогали: кто деньгами, кто продуктами, кто одеждой. Активное участие в этом приняли комсомольцы. За короткое время они собрали 82 подушки, 70 одеял, 220 ложек, 70 тарелок, 35 коек и 20 стульев. На двух воскресниках члены ВЛКСМ из ближайших школ побелили стены, помогли оборудовать печи, навели порядок во дворе. И в ноябре сорок третьего детдом открыли. < Ребят принимали из всех районов Воронежской области по ходатайствам исполкомов райсоветов. В детдоме они находились на полном государственном обеспечении. Самые первые прибыли из Буденовского района – Маруся, Коля и Ира Зацепины. А через полтора месяца детский дом насчитывал уже 72 человека.
Хотя дети поступали один за другим, но само здание еще не было полностью приспособлено для проживания. Во время оккупации ему был нанесен значительный ущерб. Большинство окон – выбиты, отсутствовали подвал, санузел, электричество, не завезли вовремя дрова к предстоящей зиме. Из-за их нехватки детей иногда приходилось купать в неотапливаемой комнате в общей ванне. Здание детдома не имело ограждения, и проходившая рядом узкоколейка создавала много проблем. Ребятня, пытаясь прокатиться, цеплялась за вагоны, тем самым подвергая себя большой опасности.
Мальчишки и девчонки приходили сюда полураздетые, голодные, измученные, с различными кожными и простудными заболеваниями, душевными травмами.
Вот как запомнился первый день в детском доме Евдокии Омельченко (после детдома и удочерения она стала Приймаченко Зинаидой Григорьевной). Родилась Евдокия в 1940 году в Ровеньском районе ныне Белгородской области. Когда началась война, отца сразу призвали в армию. А в сорок втором умерла мать, осиротив своих детей. После освобождения района от оккупантов старшие сестры решили идти пешком к бабушке на Украину. Дуся тоже собралась с ними. Но когда проснулась утром, то не нашла сестер. Девочка стала громко кричать и плакать, а затем выпрыгнула в окно. Разбитое стекло порезало ей нос, щеки и лоб. Боль, кровь вызвали у ребенка еще больший приступ страха и безысходности. Дуся потеряла сознание. Что с ней было дальше, она не помнила. Запомнилось большая ванна, и она в ней раздетая стоит и плачет от боли. У девочки были гнойные нарывы на ножках, и тряпки, которыми они были обмотаны, присохли к кровоточащим местам. Когда «обмотки» стали снимать, ранки открылись, вызывая нестерпимую боль.
С душевной травмой оказался и Коля Савченко. Его отец Митрофан Антонович остался вдовцом еще до войны. Женившись на молодой женщине, он надеялся, что та заменит его сыну мать. Вскоре у Коли появилась сестренка. Семья зажила обычной, размеренной жизнью. Но война внесла свои коррективы. В 1942 году отец ушел на фронт, а через год пришла на него похоронка. Недолго погоревав, мачеха с дочерью и солдатом, комиссованным по ранению, уехала в Казахстан, а Колю сдала в детский дом.
У каждого детдомовца была своя судьба, но общее одно – израненные души. Недаром же их называли подранками. К ним нужно было найти подход, обогреть и излечить. И воспитатели старались это сделать. Так, о своей наставнице Евдокии Митрофановне Удодовой Евдокия Омельченко вспоминала только с теплотой и уважением. Как-то пошли они в колхозный сад. Вишни уже поспели. Висели такие красные, аппетитные. Воспитательница, сама еще совсем юная, срывала вишни и угощала в первую очередь детей.
А еще запомнилась холодная зима. В комнате, где спали дети, нянечки сдвигали кровати, чтобы ребятам вместе было теплее, а сверху их укрывали еще пальтишками. Но та зима стала памятна другим ярким событием – празднованием Нового года. Девочек одевали в белые марлевые платья, а в волосы вплетали красные ленты. В одной из комнат поставили большую пушистую елку. Там же – пианино, и старшие готовились к предстоящему празднику. Маленьких туда пока не пускали. Но они старались незаметно проскользнуть в зал, чтобы хоть одним глазком взглянуть на происходящее и поиграть на инструменте.
И вот пришел Новый год. Радости-то сколько! Детям раздали по большой шоколадке и вручили игрушки – маленьких беленьких медвежат, набитых опилками.
(Окончание следует).
Источник: газета «Коммуна» | № 55 (27003) | Пятница, 24 июля 2020 года
.
Подробнее читайте на communa.ru ...
