2016-6-4 10:19 |
Платоновский фестиваль искусств | В Воронежском музее имени И. Н. Крамского проходит выставка «Живу и вижу» – на ней представлены произведения художников-нонконформистов из коллекции поэта и теоретика искусства Всеволода Некрасова Евгений Кропивницкий, Илья Кабаков, Эрик Булатов, Оскар Рабин, Лидия Мастеркова в России не обрели легендарный статус, как их предшественники Малевич или Филонов.
Те заявили о себе в эпоху Серебряного века – картинами, манифестами, выставками. . . Шокировавшими косного обывателя скандальными заявлениями прессе, наконец. А потом, в СССР, развитие авангарда было искусственно прервано. На долгие годы – во всех проявлениях. Многие из шестидесятников в условиях тотального торжества соцреализма с его фальшивым оптимизмом и лакировкой советской действительности обречены были с самого начала своей «жизни в искусстве» творить в подполье.
Поэты и художники Лианозовской группы и жили, и творили совсем не так, как Налбандян с Герасимовым. Некоторые буквально в бараке обитали, варясь в том же котле, что и обычный советский человек.
Всеволод Некрасов, по словам знавших его, был «талантливым зрителем», который «впитывал каждую новую работу» своих друзей. По желанию наследницы и жены поэта, профессора МГУ Анны Журавлёвой коллекция – 355 работ – была не так давно передана Государственному музею изобразительных искусств имени А. С. Пушкина.
- Кто-то сказал, что если обрезать ветку, на этом месте всё равно что-то другое начинает расти, - говорит куратор выставки, искусствовед Анна Чудецкая. – Что-то такое произошло в период Оттепели! В 1960-е художники словно хотели вычеркнуть период неправильного, соцреалистического искусства. Они хотели вернуться туда, к своим истокам. Но время уже было другое. И каждый выбирал собственный способ возвращения. Мы предлагаем зрителям увидеть, как эти одиночки искали эти пути. Например, Оскар Рабин шёл к возрождению авангарда через социальный протест. Ах, вы хотите рисовать парадные портреты генералов и букеты сирени? А давайте посмотрим, что у нас реально происходит! Бутылка водки, баки, помойка… Но в этом не было чернухи! Обратите внимание на маленький эскизик, когда барак отражается в луже храмом. В те годы многие занимались поиском духовных основ. Мы не говорим, что это были религиозные поиски. Но они были проторелигиозными. Владимир Немухин со своей подругой Лидией Мастерковой приходил в заброшенные храмы, чтобы увидеть осыпающиеся фрески…
Иные авангардисты времён Оттепели, такое ощущение, открывали те методы, мало что зная о предтечах, зная их картины и манифесты в пересказе, и, в сущности, заново изобретали этот велосипед. На фоне их абстрактной живописи столь же, казалось бы, абстрактная живопись, созданная до революции, двух войн и ГУЛАГа, выглядит порой более умозрительной и холодной. Там – «искусство ради искусства», здесь, полвека спустя, – «искусство ради выживания». Ради того, чтобы сохранить себя в неуютном холодном мире.
При этом «политика» вряд ли сильно интересовала лианозовскую формацию. Разве что как элемент обыденности, от которой никуда не спрятаться. Эрик Булатов или Виктор Пивоваров вдохновлялись советскими лозунгами и прочими идеологическими артефактами (вроде парковых статуй комсомолки с веслом), иронически их переосмысляя, а то и используя как повод для вполне серьёзной творческой рефлексии на темы свободы. Но отношение было, могу предположить, примерно такое же, как к какому-нибудь уцелевшему в песке обломку древнегреческого кувшина. Сам по себе эстетической ценности тот, наверное, не представляет, но это ведь не мешает наполнить его собственным смыслом, порой дорисовать недостающие детали, которые гораздо интереснее, чем те, что оказались утраченными.
Демонстрируются на выставке и более поздние работы. Среди них особое место занимает «Чеховский проект» Олега Васильева, осуществлённый в 1990-1991 годах. Художник работал с рассказом «Дом с мезонином». Тема цикла – пространство памяти.
Рядом помещён натурный этюд Васильева. Он изобразил старую заброшенную дачу. Похоже – ту же самую, которую по другому поводу поместил в пространство, обозначенное как чеховское.
- Свой импульс от реальности художник переводит в поле, где живут и литературные метафоры, и его собственная память, и культурная память, – объясняет Анна Чудецкая.
Виталий Черников
Фото Дарьи Снеговой
.
Подробнее читайте на communa.ru ...
